Сложно про философию "кусками", в ней же все - от одного мыслителя к другому, как волна с берегом. Ну да попробую.
Помните, я рассказывала про сэра Френсиса Бэкона? Так вот он мало того, что был талантливый человек и
пароход экспериментатор, он еще начал так называемую линию эмпиризма в новоевропейской философии, которая развивалась, в противовес линии рациональной (континентальной), в Англии. На острове сформировалась целая плеяда эмпириков, которые настаивали на приоритете опыта, прежде всего чувственного, в вопросе достижения и обоснования истины. То есть та информация, которую сообщают нам наши органы чувств, при соблюдении определенных условий (отсутствие дефектов субъекта познания, которые бы могли повлиять на восприятие; ясность сознания, многократность повторения опыта и пр.) является истинной.
Хорошо? Прекрасно, казалось бы. Но итогом почти вековых усилий эмпириков становится учение шотландца XVIII в. Дэвида Юма, который в скептицизме своем задал очень простой вопрос: если вы видите пар, вырывающийся из носика чайника, слышите свист закипающей воды и ощущаете рукой тепло, идущее от нагретого объекта, что дает вам основание утверждать, что все ваши ощущения имеют единый источник? Говоря языком философским, если считать основанием наших знаний о мире наше чувственное познание, а оно складывается из суммы ощущений, то как можно быть уверенным, что сумма ощущений и дает нам представление об объекте? Что звук мы слышим не из телевизора, а тепло ощущаем не от батареи? И если все наше знание о мире сводить к набору ощущений, то откуда тогда берутся общие и абстрактные понятия - мы разве можем потрогать красоту? услышать музыку? нет, мы можем увидеть конкретный объект, который в силу тех или иных причин (чаще всего - привычки) назовем красивым, а слышим мы набор воздушных вибраций, звуки, а вовсе не музыку.
Таким образом, делает вывод Юм, все наше знание - не более чем набор привычных штампов или пространственно-временных последовательностей. Ни о каких причинно-следственных связях, особенно объективных, речи быть не может. То есть вопрос о сущности какого-либо объекта или процесса просто бессмыслен

.
Тут, конечно, по уму надо ставить точку. Ибо если любое чувственно-рациональное познание бессмысленно, то философии, в общем-то, как и науке, остается только тихонько помереть. Но этого не случилось по двум причинам: первая - апофеоз европейского рационализма в виде Просвещения, вторая - Кант

.
Кант разделил все наше знание на 2 вида: до опыта (априори) и после опыта (апостериори). Все,
что мы знаем о мире содержательного (Земля обращается вокруг Солнца, Волга впадает в Каспийское море и пр.) - все это имеет свои источником опыт, как чувственный, так и рациональный. Но то,
как мы все это узнаем - дано нам
ДО ОПЫТА. Источник априорного знания Кант не определяет, но и врожденным его не называет. Откуда берутся априорные формы чувственного познания? Нипанятна. Но они есть. По Канту, их две - пространство и время, они предшествуют нашему опыту и неизменны. Как некие границы, в рамках которых происходит наше познание.
Представьте себе цирковую арену: что бы там ни происходило внутри, акробаты или клоуны, бортики всегда будут круглыми. Вот так же и пространство и время - это
предзаданные нашему опыту формы познавательной деятельности.
Сейчас, два века спустя, мы знаем, что Кант ошибался в абсолютизации пространства и времени: при определенных параметрах материальной системы (скорость движения и масса) бортики цирковой арены могут быть и квадратными, и треугольными, и вообще лентой Мебиуса... (см. теорию относительности)
Но в любом случае, в нашем варианте материальной Вселенной, при наших обычных скоростях и массах, мы вполне можем считать пространственно-временной континуум единой для всех познающих субъектов формой восприятия материального мира. И это подтверждает опыт каждой самостоятельно рожавшей мамы: сразу после родов малыш сам умудряется определить, куда ему надо ползти по маме, чтобы поесть

, у него уже от рождения есть какое-то понимание уж пространства точно
Что же касается вопроса о сумме ощущений, то Кант в "Критике чистого разума" показывает одну очень простую вещь: мы можем
в разуме, в мышлении разложить любой объект или процесс на составные части (эту процедуру, которая называется анализ, умеет делать любой взрослый индивид), но если попытаться сделать это в реальности, то сам объект или процесс может исчезнуть. Мы можем
мысленно выделить в человеке голову, туловище, руки и ноги, но при попытке сложить вместе отдельные части мы не получим человека. "как можно собрать телефизор из деталей? с помощью совка и веника."

Таким образом, сумма частей не даст нам целого, и об этом потом будет писать Гегель, выделив соотношение "часть и целое" как одну из диалектических пар.
Мы можем, таким образом, разделить наше чувственное восприятие на отдельные ощущения, но на самом деле, весь окружающий нас мир дам нам единым, во всем своем богатстве и многообразии. И мы в одном взгляде умудряемся увидеть не только пар из чайника, но еще и буфет с посудой, солнечного зайчика на стене и кота, крадущегося за сосиской

Вот это свойство человеческого восприятия быть единым воспринимающим субъектом Кант и назвал "трансцендентальное единство апперцепции". То есть предзаданное опыту свойство сознающего субъекта воспринимать мир единым, сразу всеми органами чувств.
Понимаете теперь любовь философов к непонятным словам? Их просто нужно меньше
Апперцепция - восприятие, единство - потому что все сразу воспринимается, а "транцендентальный" - потому что источник априорного знания он объяснить не мог, а считать его трансцендентным (то есть полностью внешним по отношению к объекту, у Канта - от Бога) ему не позволила философская честность. Или что-то еще.
Очень закрытый он был человек, этот гений Иммануил Кант.
Закладки