Учащиеся музыкальных школ - как вы живете?

[Племяница Брюса]

Войны нет. Но школы разные. Петербургская скрипичная школа постепенно сходит на нет.
Московские педагоги в курсе, что школы разные. Но в последние годы всё нивелируется.

Ну все-таки скрипка и рояль у нас еще как-то на высоте. Я скорее про другие инструменты, где картина гораздо печальнее. Я бы не сказала, что нивелируется, в СПБ учат по -советски, а москва как-то, все больше и больше тяготеет к европейским трендам. Там, где советский уровень был традиционно высок , а это именно скрипка и рояль, все может и ничего, а те инструменты, которые в СССР были в загоне, особенно духовые, это очень плохо. Вот и учат играть по-советски, а куда потом такие музыканты? Только в МШ, портить других учеников. И когда я тут читаю восхищенные отзывы о Кульке или Герцена... надо четко писать, что это может пение и что-то там еще, а что касается инструменталистов - вот туда и идут эти бедные ученики, наученные по советски, не имея вообще никаких перспектив, от слова вообще.

[mamaolya]

Ну все-таки скрипка и рояль у нас еще как-то на высоте. .

Только фортепиано. Скрипка в ....
В СПб никак не учат. А по-советски учили очень хорошо. В Москве так и учат. Во всяком случае, струнников и пианистов.
В Европе, а особенно в США, тоже есть педагоги петербургской школы (я про скрипку), которая идет от Ауэра.

духовики убиты. Уехали все те, кто не отошел в мир иной.

[ПРАВДОЛЮБКА]

Только фортепиано. Скрипка в ....

поэтому моя сестра уехала за границу учиться в своё время.

[Ковальски]

Если это хорошие серьезные конкурсы - это нормально. Но если у вас стоит задача собрать дипломы всех городских поиграек - что же, флаг вам, как говорится в руки. После пары лет такой учебы ребенок выдохнется и либо начнет болеть, либо пошлет все лесом по нужному адресу. Одно дело взрослый ученик, который уже выбрал себе профессию и сознательно идет на эти конкурсы, другое дело - малыш, который вместо мультиков и гуляний не пойми зачем идет на эти конкурсы чтобы потешить самолюбие родителей и педагога.

спасибо за флаг , вроде я написала ДВА конкурса ,а не все поиграйки города .
этот минимум ,в котором выствляется класс арфы у нашего педагога. а более никто не просит

[Племяница Брюса]

спасибо за флаг , вроде я написала ДВА конкурса ,а не все поиграйки города .
этот минимум ,в котором выствляется класс арфы у нашего педагога. а более никто не просит

Так вы сами написали, что вам 2 кажется мало.

[Ковальски]

Так вы сами написали, что вам 2 кажется мало.

нет, я написала, что это не много
есть и по 5 и 6 в год учавствуют

[Племяница Брюса]

нет, я написала, что это не много
есть и по 5 и 6 в год учавствуют

Ну так мало ли что бывает. Есть дети, которые вообще с конкурса на конкурс из шоу в шоу, им даже заниматься некогда.

[Gretchen#]

Заглянула в список созданных тем- не могу не высказаться.
Простите, ради Бога.
(Более по этой теме дискутировать не буду)
Имея проблемы с эндокринной системой и артритом, бегать по конкурсам, иметь перегрузки, учиться в дурдоме (а любое творческое учебное заведение- это дурдом) и не иметь свободного времени для восстановления сил- это за гранью моего понимания.
Вы себе не представляете, что такое щитовидка в период концертного волнения. (Могу описать симптомы от первого лица и последствия на примере коллег)
А конкурс? Кооооонкурс! Застрелиться, честное слово...
Вы себе не представляете эти ощущения...
Потому что, если бы вы представляли самочувствие и последствия- этой темы про конкурсы бы не поднималось.
Сидеть, играть в своё удовольствие, заниматься, гулять, в кино ходить, ждать пубертата и отладки репродуктивной системы- а потом уже хоть на марсе конкурсы разыгрывать.
...
Мой последний аргумент:
При приёме на работу пришлось проходить медкомиссию. Так вот, у нас "вредность" профессии соответствует рабочим сцены- то есть здоровым мужикам, тягающим декорации, работающим по ночам и на высоте. Одинаковый уровень физических и психических перегрузок. (Это то ди по КЗОТу, то ли по СанПину) Только им дают молоко поутру, а нам нет.
Конкурсы....

[~perfect~]

Заглянула в список созданных тем- не могу не высказаться.
Простите, ради Бога.
(Более по этой теме дискутировать не буду)
Имея проблемы с эндокринной системой и артритом, бегать по конкурсам, иметь перегрузки, учиться в дурдоме (а любое творческое учебное заведение- это дурдом) и не иметь свободного времени для восстановления сил- это за гранью моего понимания.
Вы себе не представляете, что такое щитовидка в период концертного волнения. (Могу описать симптомы от первого лица и последствия на примере коллег)
А конкурс? Кооооонкурс! Застрелиться, честное слово...
Вы себе не представляете эти ощущения...
Потому что, если бы вы представляли самочувствие и последствия- этой темы про конкурсы бы не поднималось.
Сидеть, играть в своё удовольствие, заниматься, гулять, в кино ходить, ждать пубертата и отладки репродуктивной системы- а потом уже хоть на марсе конкурсы разыгрывать.
...
Мой последний аргумент:
При приёме на работу пришлось проходить медкомиссию. Так вот, у нас "вредность" профессии соответствует рабочим сцены- то есть здоровым мужикам, тягающим декорации, работающим по ночам и на высоте. Одинаковый уровень физических и психических перегрузок. (Это то ди по КЗОТу, то ли по СанПину) Только им дают молоко поутру, а нам нет.
Конкурсы....

Я согласна. Другое дело дети по-разному переносят конкурсы. Мне кажется, есть такие, кому нравится, кураж. А если ребенку страшно, волнуется - то нет и ещё раз нет. PS: я боюсь конкурсов больше, чем ребёнок. Вот сейчас больше месяца ещё до, а у меня опять сердце в пятки уходит как представлю. Дайте валерьянки и побольше называется

[Gretchen#]

Ой, по поводу волнения)
Антидепрессант!
Разбавлю серьёзную тематику отрывками из моей любимой книги моего любимого виолончелиста Г.Пятигорского:

*** Нервозность, испытываемую при встрече с публикой, повсюду называют по-разному. В Германии это Lampenfieber, в России - волнение, trac - по-французски, а по-английски - stage fright. Я слышал, как люди говорили о дрожи в желудке, о мурашках, ползающих по спине и о том, что сердце "застревает в горле". На любом языке любой человек по-разному определяет это состояние. Что касается меня - только слово “пытка” может передать то. что я чувствую перед концертом. Я знаю, что на эстраде стоит и ждет меня обыкновенный стул, который превратится в электрический, и что, несмотря на смертельный страх, я все же усядусь и буду выглядеть собранным и готовым для публичной казни. Знаю - все это звучит драматично и даже слишком драматично для того, кто тысячи раз подвергался подобной экзекуции и все-таки говорит здесь об этом.
*** Ни у кого из моих товарищей реакция не похожа на мою, и так как они редко выражают желание обсуждать такую тему, я вынужден ограничиться собственными наблюдениями за их страданиями и методами самопомощи. Столь многие отрицают существование боязни эстрады, что иногда мне думается: не единственная ли я ее жертва? Правда, были артисты, которых начинало тошнить перед выходом; известно, что Шаляпину как раз в эту минуту казалось, будто у него пропал голос. Все же большинство моих друзей, признаваясь в нервозности, полагали, что она способствует артистическому успеху. Крейслер рассмеялся, когда я поведал ему о своих тревогах, и уверял меня, что ему подобные ощущения незнакомы. Были коллеги, наедавшиеся перед концертом бифштексами, и были другие, кто выглядел так, будто отправлялся в полном параде на пикник. Когда я спросил об этом Итурби, он посмотрел на меня задумчиво и приложил руку к сердцу: "Оно бьется вот так, вот так, вот так!" - воскликнул он пронзительно и удалился. Его описание было не хуже других.
*** Нервозность может быть заразительной. Однажды маэстро Тосканини перед нашим совместным выступлением шагал по артистической, где я разыгрывался перед концертом. Его быстрые шаги, ворчанье и проклятия по своему адресу мало способствовали улучшению моего душевного состояния. Я попробовал не обращать внимания и всецело сосредоточиться на своих пальцах и виолончели, но разве можно игнорировать Маэстро? В какой-то момент я перестал играть, Тосканини тоже остановился. Он посмотрел на меня и сказал: "Вам не по себе, мне не по себе", глубоко вздохнул и снова зашагал. Я занимался, неистово повторяя пассажи, и жалел, что не умер в детстве. И снова прозвучал его ужасный приговор. "Пожалуйста, маэстро, не надо, - взмолился я, - а то я совсем развалюсь". Его пригласили начать концерт, и после короткой увертюры он сказал мне за кулисами, когда мы выходили на эстраду: "Мы с вами оба не в форме, но другие еще хуже. Ну, саго, идемте!".

*** Хотя я и не мог бы указать точные причины моей боязни сцены, но в памяти у меня сохранились многие случаи, связанные с публичными выступлениями. Страх забыть; премьера нового произведения или первое исполнение уже известного; беспокойство по поводу плохой акустики или непривычной аудитории; страх перед выступлением в "ответственных" городах, где до сих пор либо еще не приходилось выступать, либо последний концерт прошел особенно успешно или совсем неудачно; беспокойство о том, что не в порядке инструмент, что погода слишком сырая или чересчур сухая; самое худшее - сознание что ты недостаточно подготовился и терзаешься раскаянием. Ужас перед оскорбительными рецензиями, различными приметами, даже страх за один-единственный пассаж, одну только ноту может вывести из равновесия. У меня бывали приступы нервозности на репетициях и даже когда я занимался дома. Повседневные упражнения и хорошая подготовка вовсе не служили гарантией от неизменного тревожного состояния перед выступлением.

* Гораздо более серьезный инцидент произошел в Гамбурге. Серьезная атмосфера в зале царила перед моим исполнением ре-минорной сюиты Баха для виолончели соло. По необъяснимой причине моя память ограничилась лишь первой нотой ре и... ни одной дальше. Я без конца настраивал инструмент, все еще надеясь вспомнить продолжение. Но чем дольше я настраивал, тем все меньше знал, что же следует за нотой ре. Пришлось начать. Я был уверен, что пальцы автоматически сыграют то, что нужно. Решительно взял ре, но тут же остановился и в смущенном молчании сделал вид, будто моя виолончель все еще нуждается в подстройке. Понимая, что нельзя уже больше оставаться в подобном положении и не имея иного выхода, я, наконец, начал играть. Импровизируя с бьющимся сердцем, я старался предугадать, каковы будут развитие и конец. Это была очень длинная прелюдия, но, в конце концов, я добрался до заключительного аккорда. Взглянув в зал, увидел профессора Якоба Закома и его учеников-виолончелистов, с недоумением уставившихся в свои ноты. "Как занятно - сказал Заком после концерта. - Я не знаю этой редакции прелюдии. Очень интересно. Хотелось бы взглянуть на нее".
*** Утром он пришел ко мне позавтракать. "Критикам и всем остальным понравился ваш Бах",- сказал он. Рассмеявшись, я признался, что это действительно был "мой" Бах ...