Два запрещенных фильма про отдых.
О странностях любви Протазанова (1936) по сценарию позже репрессированного Гусмана и Анатолия Мариенгофа.
В обоих фильмах главные мужские персонажи почему-то не хотят признаваться , чем они занимаются.
В первом случае это связано с тем, что девушки, в которых влюблены герои, имеют свои стереотипы о будущих избранниках: одной подавай летчкиа, другой — поэта. А парням надо, чтобы наоборот. Ну и начинается, что рожденный ползать — летать не может. Ко всеобщей радости, девушки смиряются.
Фильм не выпустили на экраны из-за безыдейности, читай легкости и незатейливости, началась борьба с формализмом. Никакой идеологии, одно птичье легкомыслие, этим и хорош.
Красивая Алисова
и эксцентричный Малеев со стихом «Люблю я Катю на закате...»
На отдыхе (1936) Иогансона по сценарию репрессированного Николая Олейникова и Евгения Шварца.
Последняя часть фильма не сохранилась.
Тут тоже есть летчик-«переплетчик» и еще полярный исследователь с оригинальным хобби — починкой часов, приехал на отдых с целым чемоданом , чем вызвал нешуточные подозрения в их незаконной добыче. Прибыв на курорт о сбривает бороду, чтобы его никто не узнал, заела слава.
На первый взгляд незатейливый фильм, с довольно идиотскими ситуациями — абсурдными, Обэриуитскими(?), его показывали в кинотеатрах, но потом, увы, сняли с проката.
Из артистов знаю только Татьяну Гурецкую с ее странной манерой медленно говорить. Ну и папа Андрея Толубеева — Юрий Толубеев.
Попыталась найти сведения, за что он попал в немилость, может за за легкомыслие?
Но умные и язвительные критики пишут, что там были подтексты, которые нам теперь даже не придут в голову как крамольные: вырезанная статья из газеты, Собачий вальс за роялем , отдыхающие вместо отдыха слеледят и разоблачают — пародия на каноны и штампы советского искусства.
А единственный лозунг произносился внезапно проснувшимся ворчливым старичком и со смешным пафосом: «Товарищи! Мы живем в радостное и ответственное время!»
Потом арестовали и расстреляли Олейникова, а фильм просто изъяли.
Еще один запрещенный фильм — уже про студентов.
Закон жизни (1940), реж. Столпера и Иванова.
Его разгром в прессе и последующее снятие через 10 дней проката, можно сказать, предвестники исторического запрета
Большой жизни, 2 серии в 1946 году. Фильм был снят по роману пролетарского писателя Авдеенко, не без переделок сценария выпущен в прокат. ( Потом Авдеенко напишет «Отлучение» - в том числе и об этом.)
В фильме показана веселая студенческая среда, выпускной, где ребята веселятся перед новой трудовой жизнью. На вечеринку прибывает секретарь обкома и говорит красивые речи, извращая Маркса, но комсомольцы готовы идти за ним на край света. А еще оказывается, что он тайно шлет букеты дочке профессора, выпускнице, надеясь завоевать ее сердце, хотя у него есть ребенок, которого он не признает, а мать ребенка — старшая сестра его новой любви. (Это авторы сценария совсем уж нафантазировали подлеца.)
В вину фильму поставили то, что плохой герой показан очень привлекательно, с симпатией. Не могу согласиться, червоточина в нем чувствуется, речи он говорит слишком уж подозрительные, но хороший герой получился очень плоским, и в результате статей в газете и комсомольского собрания сложилось так, что он вместо распределения в «тмутаракань» вместе с любимой девушкой занял место плохого парня — стал новым секретарем обкома комсомола.
Этот факт при разгроме фильма тоже учли.
Зато мне очень понравились второстепенные персонажи - студенты-выпускники, они настоящие, одна лишь сцена, как один из них с черепом разговаривает много стоит.
И песня у них хорошая на стихи Светлова:
Веселее, друзья, глядите!
Первым делом — не унывать!..
От студенческих общежитий
До бессмертья — рукой подать!
Даниилу Сагалу, исполнителю главной положительной роли, опять не повезло:
Новую Москву (1938) Медведкина запретили, этот фильм тоже. ( Его племянница Кэти Сагал в
Сынах анархии играла мать главного героя)
Простые люди (1945) Козинцева и Трауберга запретили вместе с
Иваном Грозным и
Большой жизнью, но никаких идеологических минусов кроме постоянных разговоров на религиозные темы, которые за время войны не осуждались, не запрещались, ничего особенного в этом фильме я не увидела. Снят он в условиях восстановления Ленфильма после эвакуации, в бюджетных скудных декорациях. В фильме показано мужество и самоотверженность людей , которые за два месяца строят новый самолет, очень нужный фронту. На заводе работают женщины и подростки, может это оскорбило Оргбюро ЦК ВПК(б) , а еще говорят, что на запрет повлияла нелюбовь Жданова к Козинцеву и Траубергу, мэтрам ведущей студии СССР — Ленфильма, которым он был до войны.
Но сам фильм довольно слабый: визуально интересный, открывается проводами последнего самолета с эвакуирующегося завода, а закрывается — первым самолетом. Но мелодраматическая линия с потерей и обретением жены не спасает.
Мэтры после него разошлись. Несколько лет спустя началась травля Трауберга.
Картину выпустили в 1956 году даже раньше, чем основных героев исторического постановления 1946 года.
Закладки