Новороссии быть! - 38

[Звездуся]

И снова здорова...

Dmitry Gololobov с Дмитрием Гололобовым.
1 ч. ·
Иногда наступает момент истины. Надо расчехлиться. Выйти к народу, снять штаны и

Скрытый текст: Эмоционально и, местами, ненормативно 

показать «граду и миру» свои гениталии. Пусть видят – нам нечего стесняться и нечего терять.
Ряд пиз@@@ов продолжает меня спрашивать письменно и орально, а что, собственно, Гололобов, ты так взъелся на нашего любимого Михаил Борисыча? Чем тебе не угодил строитель развитого капитализма в одной отдельно взятой нефтяной компании и кооперативе Менатеп? На какое место тебе наступил страдалец в тюрьме за всеобщее благо и процветание? Чем тебя обидел главный противник проклятого Путина и надежда российской оппозиции? Работал, блин, в передовом Юкосе, получал немереную зарплату и бонусы, грелся в лучах славы Несравненного, вот и завали, понимаешь, еб@@о! А то разъелся, сука, на лондонских харчах и гонишь разую пургу – льешь воду на мельницу тирана Путина!
Трудно, ох, и трудно с вами, мои уважаемые читатели! Но, присаживайтесь поудобней и одевайте памперсы – расскажу я вам страшную сказку о ЮКОСе. Сказку, которую раньше никто не рассказывал, но сейчас уже можно, за истечением срока давности (но не забывайте, что все это – сказка, правда в ней всего лишь - намек).
Итак, после ареста Платона Лебедева компания Юкос находилась в страшном изумлении и неком бардаке – народ прикидывал, бежать ли сразу или дождаться годового бонуса. Ходили слухи, что хозяева компании прокляты и отлучены от сиськи АП. Но многие считали, что надо крепиться и терпеть: ведь бабло всегда побеждает зло. Но тут арестовали Самого Ходорковского. И компания встала, как член шестнадцатилетнего подростка при виде сисек Памелы Андерсон. Образовался всеобщи кризис решений и паралич воли. Все менеджеры дружно очковали. Невзлин и Ко отлетели на Иордан и срочно обрезали себе все, что можно для принятия гражданства (так, по крайней мере, рассказывали случайно видевшие их там люди). Народ почувствовал себя явно неуютно поскольку привычная крыша исчезала – не к кому было идти с просьбой разрулить, договориться и урегулировать. Менеджеры начали понимать, что возможно, придется отвечать на жесткие вопросы прокуроров, как платились налоги, что такое «скважная жидкость» и куда вообще девались деньги. И прикрыться уже некем. Остатки российского менеджмента занимались исключительно распределением оставшихся после Ходорковского постов и бюджетов, а иностранный менеджмент вообще плохо понимал, что происходит: толи война, толи – раздача бонусов и орденов. Все дружно обратили свой взор в сторону Правового управления. Без визы юристов люди боялись не то, чтобы купить скрепки и бумагу, а даже сходить в туалет. Секретаршам из ПУ кланялись начальники департаментов. Я прятался ото всех, кроме близких и доверенных лиц, в персональном туалете одного из членов Правления, который уже обрел свою историческую родину. Там мы пили чай, проводили совещания, а по вечерам я подписывал бумаги. Поскольку место слыло проклятым (там трижды проводил обыск ФСБ), обычные сотрудники заходить туда боялись. Так можно было хотя бы изображать видимость работы и не дать Правлению впасть в полную истерику и окончательный раздрай. Однако, не успокаивался Михал Борисыч, который, как Ленин из ссылки, слал через разных адвокатов ежедневно по двадцать «маляв» и пытался дергать компанию за веревочки прямо с параши (по этому поводу, кстати, потом было уголовное дело «адвокатов»). Русский менеджмент хотел власти и иммунитета от следствия, иностранный – денег и скорей на пенсию, Ходорковский – свободы и торжества над Путиным, а иорданские сидельцы гундели по телефонам о чрезвычайных дивидендах. При этом, в день, бывало, по пять обысков, с работы я уходил в час, просыпался в пять утра и, уставившись в потолок, все ждал, когда придут с постановлением на арест и обыск. Нет, я был нисколько не герой – так, обычный, сыкливый юристишка, просто я понимал, что, если и я начну брызгать мочой по стенам при сотрудниках, то все точно провалиться в полные енб@@ня (и я с моими близкими друзьями – тоже). Выхода абсолютно не было -надо было сжать булки и терпеть. Каждое заседание Правления начиналось с дружного нытья: «Вот, Ходорковскому хорошо, он сидит спокойно, свою пайку получает, а нам тут разруливай за него…». Кстати, насчет «сидельского героизма» Ходорковского. Сугубо по слухам, один тоже прилично отсидевший человек спросил его: «Слышь, Борисыч, а тебя в тюрме и на зоне пиз@@@ли?» Ходорковский, гордо выпятив грудь, возмутился: «Да ты что – меня, как можно...». «Ну тогда ты нихрена и не сидел!» - резонно заметил собеседник. Близкие к теме люди прекрасно знают, что за неделю в приличной «пресс-хате» можно признать не только офшоры и «скважную жидкость», но и изнасилование бригады нефтяников. Но Путин оказался вовсе не тем «кровавым тираном», за которого себя выдавал. Тем временем, «малявы» (якобы «от Ходорковского», хотя некоторые менеджеры думали, что их вообще писали сами адвокаты) шли регулярно, требовали не сдаваться, не отступать, судиться, наезжать, грызть налоговиков зубами, рвать приставов когтями, стоять до последнего юриста. Менеджмент был в полной нирване, иностранцы делали вид, что не понимают русский и забыли английский, народ срочно брал отпуска, бюллетени и рожал детей. Одни юристы стояли, как тот самый пресловутый оловянный солдатик перед Крысиным Королем (извините, Игорь Иванович). Я дошел до такого погружения в работу, что однажды при Свете Бахминой снял штаны, тщательно заправил туда рубашку и снова надел. Она даже и не заметила. Сейчас бы меня за это посадили, как Вайнштейна. В каждом управлении компании был определён «смертник» с очень повышенной зарплатой, который ползком пробирался в Правовое управление за консультациями и визами, в противном случае даже совсем мелкий клерк просто отказывался снимать трубку телефона. Однако, компания продолжала как-то качать нефть, судиться, писать бумажки в разные инстанции, кричать на весь мир о беспределе и молить правительство дать рассрочку по налогам. Даже под страшные угрозы ГП выплатили чрезвычайные дивиденды «голодающим» на Иордане беглым акционерам. Было еще очень много чего: регулярные походы на пятичасовые допросы за всех менеджеров, ночные обыски, угрозы, спецназ, «Альфа» с актом налоговой, истерики уехавших сотрудников с другого конца земного шара по телефону, деньги на билет «в один конец» параноикам из своего кармана, неожиданные показания «надежных сотрудников» и много, много чего еще. И все проблемы, посадки, страдания людей на зоне и в изгнании, безвременные смерти на чужбине, непохороненные родственники и много, много зажатого в себе горя из-за того, что Ходорковский дергал компанию за ниточки и требовал «не сдаваться». И циничное: «люди сами выбрали свою судьбу – они же работали за зарплату». Ага, сколько получил господин Муравленко и Ко (мы теперь точно знаем), который даже пальцем не пошевельнул чтобы заступиться за Бахмину, помогавшую ему на советах директоров пять лет (почитайте, кстати, показания Муравленко – они есть в Интернете). И сколько получил Леша Курцин, которому сначала дали больше (срок, не денег), чем Ходорковскому. А потом, наш друг, который ездил в Мордовию с передачами по ночам, получил инфаркт. Я «заочно» и «в бегах» пережил один инсульт, слепоту и онкологию родителей. И тут к месту вспомнить Евтушенкова, который при всей жадности, все-таки пожалел своих сотрудников и отдал «Башнефть». И Гуцериева, который вывез всех до одного, содержал, а потом ввез обратно. Список вопросов к Ходорковскому был бы очень и очень длинным, если их кто-то хотел бы задать, а он хотел бы на них ответить. А в конце этой х@@@о эпопеи Михал Борисыч, твердивший годами, что «никакого помилования просить не будет», написал угодливое письмо Путину и тут же начал зверски «гнать» на него из «свободной и независимой Европы», абсолютно забыв, что есть еще и другие люди, судьбы которых напрямую зависят от его слов. «Живите, как хотите» — вот и все, что было транслировано всем десятки раз. Мы и живем. Но лично для меня дело Юкоса кончилось, когда выпустили Ходорковского. Больше я никому ничего, кроме своей семьи и друзей, не должен. Идите вы все на @@@ со своими претензиями – оптом и в розницу. Мне ваши финансовые интересы и фальшивые иски к России и Путину абсолютно «по барабану».

https://www.facebook.com/dmitry.golo...17197383117077

[НИК]

Очень интересно и поучительно

https://youtu.be/hNZZrydl8VE

[Shi]

И снова здорова...

Dmitry Gololobov с Дмитрием Гололобовым.
1 ч. ·
Иногда наступает момент истины. Надо расчехлиться. Выйти к народу, снять штаны и

Скрытый текст: Эмоционально и, местами, ненормативно 

показать «граду и миру» свои гениталии. Пусть видят – нам нечего стесняться и нечего терять.
Ряд пиз@@@ов продолжает меня спрашивать письменно и орально, а что, собственно, Гололобов, ты так взъелся на нашего любимого Михаил Борисыча? Чем тебе не угодил строитель развитого капитализма в одной отдельно взятой нефтяной компании и кооперативе Менатеп? На какое место тебе наступил страдалец в тюрьме за всеобщее благо и процветание? Чем тебя обидел главный противник проклятого Путина и надежда российской оппозиции? Работал, блин, в передовом Юкосе, получал немереную зарплату и бонусы, грелся в лучах славы Несравненного, вот и завали, понимаешь, еб@@о! А то разъелся, сука, на лондонских харчах и гонишь разую пургу – льешь воду на мельницу тирана Путина!
Трудно, ох, и трудно с вами, мои уважаемые читатели! Но, присаживайтесь поудобней и одевайте памперсы – расскажу я вам страшную сказку о ЮКОСе. Сказку, которую раньше никто не рассказывал, но сейчас уже можно, за истечением срока давности (но не забывайте, что все это – сказка, правда в ней всего лишь - намек).
Итак, после ареста Платона Лебедева компания Юкос находилась в страшном изумлении и неком бардаке – народ прикидывал, бежать ли сразу или дождаться годового бонуса. Ходили слухи, что хозяева компании прокляты и отлучены от сиськи АП. Но многие считали, что надо крепиться и терпеть: ведь бабло всегда побеждает зло. Но тут арестовали Самого Ходорковского. И компания встала, как член шестнадцатилетнего подростка при виде сисек Памелы Андерсон. Образовался всеобщи кризис решений и паралич воли. Все менеджеры дружно очковали. Невзлин и Ко отлетели на Иордан и срочно обрезали себе все, что можно для принятия гражданства (так, по крайней мере, рассказывали случайно видевшие их там люди). Народ почувствовал себя явно неуютно поскольку привычная крыша исчезала – не к кому было идти с просьбой разрулить, договориться и урегулировать. Менеджеры начали понимать, что возможно, придется отвечать на жесткие вопросы прокуроров, как платились налоги, что такое «скважная жидкость» и куда вообще девались деньги. И прикрыться уже некем. Остатки российского менеджмента занимались исключительно распределением оставшихся после Ходорковского постов и бюджетов, а иностранный менеджмент вообще плохо понимал, что происходит: толи война, толи – раздача бонусов и орденов. Все дружно обратили свой взор в сторону Правового управления. Без визы юристов люди боялись не то, чтобы купить скрепки и бумагу, а даже сходить в туалет. Секретаршам из ПУ кланялись начальники департаментов. Я прятался ото всех, кроме близких и доверенных лиц, в персональном туалете одного из членов Правления, который уже обрел свою историческую родину. Там мы пили чай, проводили совещания, а по вечерам я подписывал бумаги. Поскольку место слыло проклятым (там трижды проводил обыск ФСБ), обычные сотрудники заходить туда боялись. Так можно было хотя бы изображать видимость работы и не дать Правлению впасть в полную истерику и окончательный раздрай. Однако, не успокаивался Михал Борисыч, который, как Ленин из ссылки, слал через разных адвокатов ежедневно по двадцать «маляв» и пытался дергать компанию за веревочки прямо с параши (по этому поводу, кстати, потом было уголовное дело «адвокатов»). Русский менеджмент хотел власти и иммунитета от следствия, иностранный – денег и скорей на пенсию, Ходорковский – свободы и торжества над Путиным, а иорданские сидельцы гундели по телефонам о чрезвычайных дивидендах. При этом, в день, бывало, по пять обысков, с работы я уходил в час, просыпался в пять утра и, уставившись в потолок, все ждал, когда придут с постановлением на арест и обыск. Нет, я был нисколько не герой – так, обычный, сыкливый юристишка, просто я понимал, что, если и я начну брызгать мочой по стенам при сотрудниках, то все точно провалиться в полные енб@@ня (и я с моими близкими друзьями – тоже). Выхода абсолютно не было -надо было сжать булки и терпеть. Каждое заседание Правления начиналось с дружного нытья: «Вот, Ходорковскому хорошо, он сидит спокойно, свою пайку получает, а нам тут разруливай за него…». Кстати, насчет «сидельского героизма» Ходорковского. Сугубо по слухам, один тоже прилично отсидевший человек спросил его: «Слышь, Борисыч, а тебя в тюрме и на зоне пиз@@@ли?» Ходорковский, гордо выпятив грудь, возмутился: «Да ты что – меня, как можно...». «Ну тогда ты нихрена и не сидел!» - резонно заметил собеседник. Близкие к теме люди прекрасно знают, что за неделю в приличной «пресс-хате» можно признать не только офшоры и «скважную жидкость», но и изнасилование бригады нефтяников. Но Путин оказался вовсе не тем «кровавым тираном», за которого себя выдавал. Тем временем, «малявы» (якобы «от Ходорковского», хотя некоторые менеджеры думали, что их вообще писали сами адвокаты) шли регулярно, требовали не сдаваться, не отступать, судиться, наезжать, грызть налоговиков зубами, рвать приставов когтями, стоять до последнего юриста. Менеджмент был в полной нирване, иностранцы делали вид, что не понимают русский и забыли английский, народ срочно брал отпуска, бюллетени и рожал детей. Одни юристы стояли, как тот самый пресловутый оловянный солдатик перед Крысиным Королем (извините, Игорь Иванович). Я дошел до такого погружения в работу, что однажды при Свете Бахминой снял штаны, тщательно заправил туда рубашку и снова надел. Она даже и не заметила. Сейчас бы меня за это посадили, как Вайнштейна. В каждом управлении компании был определён «смертник» с очень повышенной зарплатой, который ползком пробирался в Правовое управление за консультациями и визами, в противном случае даже совсем мелкий клерк просто отказывался снимать трубку телефона. Однако, компания продолжала как-то качать нефть, судиться, писать бумажки в разные инстанции, кричать на весь мир о беспределе и молить правительство дать рассрочку по налогам. Даже под страшные угрозы ГП выплатили чрезвычайные дивиденды «голодающим» на Иордане беглым акционерам. Было еще очень много чего: регулярные походы на пятичасовые допросы за всех менеджеров, ночные обыски, угрозы, спецназ, «Альфа» с актом налоговой, истерики уехавших сотрудников с другого конца земного шара по телефону, деньги на билет «в один конец» параноикам из своего кармана, неожиданные показания «надежных сотрудников» и много, много чего еще. И все проблемы, посадки, страдания людей на зоне и в изгнании, безвременные смерти на чужбине, непохороненные родственники и много, много зажатого в себе горя из-за того, что Ходорковский дергал компанию за ниточки и требовал «не сдаваться». И циничное: «люди сами выбрали свою судьбу – они же работали за зарплату». Ага, сколько получил господин Муравленко и Ко (мы теперь точно знаем), который даже пальцем не пошевельнул чтобы заступиться за Бахмину, помогавшую ему на советах директоров пять лет (почитайте, кстати, показания Муравленко – они есть в Интернете). И сколько получил Леша Курцин, которому сначала дали больше (срок, не денег), чем Ходорковскому. А потом, наш друг, который ездил в Мордовию с передачами по ночам, получил инфаркт. Я «заочно» и «в бегах» пережил один инсульт, слепоту и онкологию родителей. И тут к месту вспомнить Евтушенкова, который при всей жадности, все-таки пожалел своих сотрудников и отдал «Башнефть». И Гуцериева, который вывез всех до одного, содержал, а потом ввез обратно. Список вопросов к Ходорковскому был бы очень и очень длинным, если их кто-то хотел бы задать, а он хотел бы на них ответить. А в конце этой х@@@о эпопеи Михал Борисыч, твердивший годами, что «никакого помилования просить не будет», написал угодливое письмо Путину и тут же начал зверски «гнать» на него из «свободной и независимой Европы», абсолютно забыв, что есть еще и другие люди, судьбы которых напрямую зависят от его слов. «Живите, как хотите» — вот и все, что было транслировано всем десятки раз. Мы и живем. Но лично для меня дело Юкоса кончилось, когда выпустили Ходорковского. Больше я никому ничего, кроме своей семьи и друзей, не должен. Идите вы все на @@@ со своими претензиями – оптом и в розницу. Мне ваши финансовые интересы и фальшивые иски к России и Путину абсолютно «по барабану».

https://www.facebook.com/dmitry.golo...17197383117077

О, а менатеповские времена ходора... Тоже впечатляют.

[Shi]

Смотрю "Непрощенный". Тяжело.

А я Поддубного посмотрела. Поняла, что по Пореченкову соскучилась. Его совсем снимать перестали.

[Вiа]

говорят, что о Сирии, но мне кажется, Трампа обсуждают )))

пообсуждают-пообсуждают, а потом Трампулька скомандует МиМ как голосовать в ООН, и они дружно вытянутся в стойку.

[Ollyan]

А я Поддубного посмотрела. Поняла, что по Пореченкову соскучилась. Его совсем снимать перестали.

Меня "Непрощенный " не отпускает. Что фильм "Землетрясение" несколько дней держал, теперь этот. Вот прямо горе. Показано горе.

[emirspb]

Надо же, русский хирург-ортопед оказался случайно в нужное время в нужном месте...

то что среди болельщиков могут быть врачи нашим голубкам конечно не сказали. и они по привычке метают кал с высоты

[sebos]

А я Поддубного посмотрела. Поняла, что по Пореченкову соскучилась. Его совсем снимать перестали.

Это из-за Донбасса. У нас эти светлоликие просто болото какое-то. Я все жду кто их перетрахивать будет.))

[НИК]

А я Поддубного посмотрела. Поняла, что по Пореченкову соскучилась. Его совсем снимать перестали.

А я "Брат"ов пересмотрела. Раньше второй больше любила, а сейчас первый до печенок пробрал. И тааааак грустно...
Как "Асса" - тоже сейчас по-другому увидела...

Про Братьев поняла, что второй никак не может быть продолжением первого.
В первом - это Преступление и наказание, без сомнений и раскаяния Раскольникова. Это как раз герой Достоевского, который переступил, заглянул за, душу свою бессмертную погубил - и отправился не на каторгу о жизни, Боге и душе размышлять, а в Москву, в преисподнюю с возможностями. Без друзей, без любви, без родных. Один. Сонечка осталась в Питере...
Так что в продолжении Брата 1 Данилу Богрова уже во главе банка какого-нибудь надо видеть или в кресле депутатском. Без души.

[Shi]

Меня "Непрощенный " не отпускает. Что фильм "Землетрясение" несколько дней держал, теперь этот. Вот прямо горе. Показано горе.

Нет у меня сейчас ресурса на такое кино (((.

Это из-за Донбасса. У нас эти светлоликие просто болото какое-то. Я все жду кто их перетрахивать будет.))

Да, я читала как-то. Странно все равно. Там все же варианты есть, среди этой братии.