Путь мамы к сыну

[МамаШкольницы]

У меня и комиссии никакой не было. Терапевт дал направления, всех за день прошла, на следующий день медсестра терапевта забрала анализы, я принесла лист со всеми печатями, медсестра сама сходила подписала у главврача и все.
Не устану повторять: страна одна, а живём как на разных планетах.

В августе 16г и в марте 17г походили с мужем. Сильно с анализами не мурыжили, но кровь и мочу упорно писали.
Но комиссии тоже не было.
Я взяла свою и мужнину карточки и справочки. Пошла к зам.глав.врача. Она все подписала, внесла в журнал учёта и все. А! В страховом столе пол-ки ещё печать ходила ставить.
Все!

[mi4200]

С нетерпением жду продолжения. Каждый день ни по разу захожу на форум в надежде, что появилась новая глава.

[Sunny April]

Глава тридцать вторая. Без костей рыбки не бывает.
Хоть я просила С. никому ничего не говорить про гостевой, шила в мешке не утаишь, скоро все всё узнали. Старшие стали конкретно ему мстить, каждый день били, издевались, заставляли пить шампунь, на пруду держали под водой, но С. не мог ничего рассказать мне по телефону, потому что рядом постоянно кто-то был. Однажды воспитатели решили, что он мне жалуется, как ему тут плохо живется, и ему досталось еще и от них. Поэтому на мои вопросы, как дела, он отвечал со вздохом только одно: «Всё хорошо».
Мне воспитатели говорили, что готовят его к семье. На самом деле это заключалось в следующем. Одни говорили: «Ты такой неграмотный, и тебя еще в семью будут забирать!» Другие не отставали: «Ты в той семье плохо себя вел, тебя вернули, и здесь будет то же самое! Будешь хулиганить, и М. вернет тебя обратно!» С. отвечал: «Я буду стараться и исправлюсь!» «Как же, исправишься ты!»
Одна из воспитательниц прямо говорила: «Ты не поедешь жить в такой большой город, а останешься жить тут, в деревне!» Дети тоже постоянно грозились и пугали: «Мы напишем М. ВКонтакте, как ты плохо себя ведешь, и она не станет забирать тебя!»
Но были и другие воспитатели, а его любимая воспитательница, благодаря имени-отчеству которой я нашла С., говорила ему, что он будет утром вставать, помогать бабушке по дому и на огороде, носить сумки из магазина. После школы – делать уроки. Вечером – немного играть в компьютер. Я ничего этого не знала и представить не могла, насколько ему тяжело.
Созванивались мы уже практически каждый день, С. сам мне звонил. Он очень боялся, что у меня что-нибудь не получится, сорвется, и голос его был грустный. Каждый раз я его успокаивала, что всё идет по плану, всё в процессе, на сегодня из документов собрано столько-то, а следующее должно быть вот это, и получу я это тогда-то. С. постоянно что-нибудь придумывал, чтобы поговорить со мной подольше.
Директор по документам ничего мне так и не озвучила, но рассказала, что С. очень волнуется, каждый день к ним подходит, спрашивает у них, точно ли я его заберу. Переживает, вдруг раздумаю, разочаруюсь в нем, и не возьму. Я обещала ей, что не передумаю взять его в гости. Потом я позвонила ему самому и снова успокаивала его.
С. внимательно меня слушал и сказал задушевным голосом: «М., а я к вам когда приеду, да, так у вас насовсем и останусь! Да!» Я сказала, что прямо сейчас не могу ему этого обещать. Что я – вредная занудная тётка, и баловать его тут никто не собирается, а мы строгие, будем тебя воспитывать. Лишнего не потребуем. Как сами живем, так и ты будешь жить. Но прохлаждаться у нас не получится, будешь на даче помогать и конкретно работать. Может, и сам еще раздумаешь тут оставаться, жизнь у нас не малина». В общем, я ему старалась почаще говорить, что он тоже выбирает, жить ему у нас, или нет, и у него при желании есть выбор и обратный ход. С. ответил: «Ну и чего? Мне у вас всегда понравится». От этого мне становилось почему-то страшно.
Да, хоть на девяносто процентов я понимала, что обратно С. уже не отдам, на десять мне ещё хотелось считать, что у меня остается свободный выбор. В то время меня очень «качало» из стороны в сторону. То я решала, что обязательно заберу С., чего бы мне это ни стоило. То с отчаянием думала, зачем я вообще во всё это ввязалась, и как бы теперь из этого выбраться, ну ведь я так прекрасно жила без всего этого!
Я читала про адаптацию подростков, читала про возвраты, читала про успешные истории. И мне становилось страшно. Я прикидывала, что буду делать в том или ином случае его поведения, что-то казалось мне посильным. А с чем-то я вообще не знала, как справляться и жить, и потому только и молилась, чтобы мне не послалось что-нибудь выше сил.
Однажды у меня случился конкретный откат. Я представила себе в красках, как скоро окажусь в каком-нибудь пригороде, который хоть и в моем краю, но всё же чужой для меня город. С жёстким графиком работы, до которой станет далеко добираться, с малым количеством денег. Одна, без мужа, родные туда не наездятся. И с ребенком-подростком, которого я по сути не знаю, и чего от него ожидать во время адаптации – тоже. Да и от себя самой неизвестно чего было ожидать в адаптации. Ясно было только одно, что ждет нас какая-то жесть, а С. будет по факту не тринадцать лет, как по документам, а как повезет. Грудничок или прожженный взрослый? Сплошные белые пятна.
От всех этих мыслей я заболела. Лежала с тяжёлой головой и еле могла дышать. Я лежала и вспоминала этого маленького беззащитного человека, который при любой возможности старался ко мне прижаться, смотрел испуганно большими голубыми глазами, плакал перед моим отъездом. Как я его оставлю там? И как ему-то страшно ехать так далеко с тоже по сути незнакомой женщиной. Справляются же как-то некоторые люди, и мы справимся, подумала я. И я поднялась.
Однажды С. сказал мне, что в детский дом приезжали какие-то люди и всех детей снимали для анкет. Просто фото или видео, я не поняла. Но только С. с какой-то непонятной интонацией сказал, что их с сестрой тоже поснимали. Я подумала, а вдруг кто-нибудь увидит его новую анкету, и пока я тут ковыряюсь с документами за полстраны, приедут и захотят забрать его?
Я почувствовала ревность, но всё же сказала: если приедет какая-нибудь семья знакомиться с тобой, не отказывайся. Познакомься, присмотрись, и если это будут хорошие люди – иди к ним жить. Ты мне ничего не должен.
С. слушал меня молча, но я почему-то чувствовала, что моя речь ему не нравится. Наконец он сказал: я к вам хочу. Я ответила, что все понимаю, но я до конца ведь ещё не решила, заберу его или нет. И у меня всё сложно и не устроено с жильём. Поэтому, если будет хорошая полная семья, у которой все налажено, чего ещё желать. На том мы и простились.
На следующее утро меня ожидало следующее. В шесть утра С. позвонил мне и трагическим голосом в формате «шеф, всё пропало!» спросил, когда я за ним приезжаю. У меня были намечены даты поездки в июне, и мы их постоянно проговаривали. Повторила я их и теперь. На что С. опять трагическим голосом вскрикнул: «Не получится! Я сейчас дам трубку директору, она сама всё объяснит!» И куда-то побежал с трубкой в руке. В это время связь прервалась.
Я лежала, смотрела в потолок и матом думала, что там ещё случилось. Через несколько минут он перезвонил и сказал, что директор велела дать мне ещё поспать, потому что у нас рано.
- Да, рано. Только ты меня разбудил, и я теперь спать не могу!
- Извиниииите… спиииииите….
- Так забрать тебя можно будет или нет?!
- Мооожно.
- С., ну вот что это такое?! Ты сам непонятно от чего перепугался, и меня ещё перепугал!
- Спииите….
А сам при этом был такой довольный тем, хитрая ж…, что меня взбаламутил. Спать я уже не могла, и стала думать, что бы это такое было. Может, ему не понравилось, что я с такой лёгкостью готова отдать его чужим людям, если они появятся, пусть и хорошим? А значит, нужен ли он мне, и стоит ли тогда ехать к этой тётке? Нет, надо ее проверить, точно ли я ей нужен и переживает ли она за меня!
Конечно, подумала я, надо говорить ему, как он мне нужен, и лучше добровольно, чтобы С. не устраивал таких проверок. Может, он вел себя так и на подсознании, чтобы вызвать меня на эмоции и получить искреннюю обратную связь.
Потом днем опять объясняла ему уже спокойно, что у нас большая разница во времени, что когда я не высплюсь - ошибаюсь на работе, и за это бывают неприятные последствия. Слушал, поддакивал. Спросила, что его испугало – так ничего и не сказал.
На следующий день С. стал мне названивать с десяти утра и грустно сообщил, что соскучился. Предыдущий урок я усвоила прекрасно и потому с чистой совестью обласкала его, как могла. В общем, было ему по внутреннему состоянию никак не тринадцать, а был он совсем малое дитё. Была очевидна такая потребность в базовой любви и заботе, что без этого восполнения дальше не двинешься. Он даже слушать какие-то сложные разговоры не мог и не воспринимал. Его нужно было нянчить даже на словах и постоянно повторять, что всё идет по плану. Зато после такого разговора он заметно повеселел и успокоился. Тут и грудничка не надо было с таким подростком.
Вскоре его фотографию в ФБД действительно поменяли, и теперь там красовался симпатичный подросший парень в приталенном строгом черном костюме. Загляденье мальчишка. А вдруг его кто-нибудь заберет, уже со страхом думала я.
В таком крайне противоречивом состоянии я дожила до времени, когда все необходимые документы для подачи в опеку на гостевой были готовы. И в один прекрасный день с утра пораньше мы с мамой туда отправились вдвоем, чтобы она сразу написала там свое согласие по той форме, какая им будет нужна.

[realwoman]

Ох, чувствую, впереди приключения с опекой!

[SmileMore]

Как же всё знакомо!..

Переживаю, чтоб всё получилось...)

[Ленchik]

Да, время, когда ты думаешь, а вдруг твоего ребенка кто—то заберет....самое ужасное

[mi4200]

Спасибо большое за открытость, с которой описываете свои чувства.

[Svetlana*s]

Старшие стали конкретно ему мстить, каждый день били, издевались, заставляли пить шампунь, на пруду держали под водой,

А воспитатели где были? Кошмар какой!

[Белая Луна]

А воспитатели где были? Кошмар какой!

Воспитатели там недалеко ушли по интеллекту (( Дети физически издевались, тётеньки морально.

[Благословение мое]

Помню свои переживания, как тряслась, чтоб за ту неделю до нового года никто мою ненаглядную не забрал...