Путь мамы к сыну

[realwoman]

Вот я представляю: мы с супругом и Вадимом идем куда-то. К стоматологу, к фотографу, да мало ли..
И он вдруг говорит: а ведь это не ваш сын.
Ну да. Люьой, кто знает о генетике хоть чуть так и скажет. Мы оба голубоглазы, а он кареглазка. Так быть не может.
Я ему: давайте оставим эту тему..
А он в ответ полицию вызывает. Как-то неадекватно совсем, не находите!

[Розовый Куст]

Нет. Я не нахожу.
Мальчик был позитивно настроен, демонстрировал, что расположен что к женщине.
А что, необходимо отчитываться перед каждым, кто спросит, откуда вы? Не ответить - значит заработать донос в полицию?

По выделенному, настрой мальчика это показатель чистоты отношений разве педофил = насильник, без вариантов? (Это опять таки безотносительно автора)
А по второму выделенному - да, как минимум получить такую возможность... Тем более, если человек настойчиво так спрашивает.

[Розовый Куст]

Вот я представляю: мы с супругом и Вадимом идем куда-то. К стоматологу, к фотографу, да мало ли..
И он вдруг говорит: а ведь это не ваш сын.
Ну да. Люьой, кто знает о генетике хоть чуть так и скажет. Мы оба голубоглазы, а он кареглазка. Так быть не может.
Я ему: давайте оставим эту тему..
А он в ответ полицию вызывает. Как-то неадекватно совсем, не находите!

А кто говорит, что все вокруг адекватны? Случаев таких полно. Многим они доставили неприятные минуты, а кого-то спасли (знаю лично людей)

[realwoman]

А кто говорит, что все вокруг адекватны? Случаев таких полно. Многим они доставили неприятные минуты, а кого-то спасли (знаю лично людей)

Я понимаю, что неадекватов много. Но вы то утверждаеие, что фотограф правльно сделал бы донеся. Или считаете такой поступок неадекватным? Что-то я запуталась.

[Розовый Куст]

Я понимаю, что неадекватов много. Но вы то утверждаеие, что фотограф правльно сделал бы донеся. Или считаете такой поступок неадекватным? Что-то я запуталась.

Неадекватным я бы посчитала человека, который на основании цвета глаз Ваших и Вашего сына вызвал бы полицию, однозначно.
А в случае с мифическим нашим фотографом, считаю что был бы прав.

P.S. Все, ушла. Автор, большая просьба не принимать все это на свой счет !!

[nika74]

Может , в сестре дело ?

[Sunny April]

Глава двадцать седьмая. Горе горюй, а руками воюй.
Мы подхватили наши вещи, наскоро оделись и побежали бегом на автовокзал. По дороге встретили еще какую-то незнакомую мне воспитательницу, она была удивлена, увидев С. «на свободе» с незнакомой женщиной, и хотела с нами поговорить. Пришлось вежливо откланяться и бежать дальше. Да, нас тут постоянно кто-то видел, в таком маленьком городе утаиться было невозможно.
Мы прибежали, и вскоре подъехала Н. на такси. Закинули вещи С. в багажник, меня посадили вперед, Н. и С. сели назад, и мы погнали, что было сил. «Что же такое случилось? – спросила я наконец. – У нас всё было хорошо, мы сидели и пили чай». С. тоже жалобно повторил за мной тоненьким голосом: «Всё было хорошо. Мы сидели и пили чай».
Н. вздохнула и начала рассказывать, что кто-то неизвестный доложил в Министерство образования в N-ске, в соответствующий отдел по делам детей-сирот, что директор отдала С. какой-то совершенно незнакомой женщине с улицы, которая пришла без всяких документов. Разразился большой скандал, дело дошло до министра, директора заставили писать объяснительную, и теперь увольняют за нарушение.
Я с трудом понимала, что происходит. Нет, этого просто не может быть. Здесь, с нами, сейчас. Я сплю и вижу дурной сон, мне надо проснуться. Или я заболела и брежу. Но это была правда, это была жизнь, здесь, сейчас, с нами. И я была всему тому причиной.
Я сидела на переднем сиденье, тупо смотрела на дорогу, а водитель выжимал все возможное из видавшей виды легковушки. Все притихли и горестно молчали. Наконец мы влетели во двор детского дома, схватили вещи и побежали с Н. к директору, а С. пошел с вещами к себе. По дороге мы увидели несколько старших ребят, они смотрели на нас со скользкими улыбочками и вежливо поздоровались.
Директор была у себя в кабинете, рассадила нас и грустно сказала: «Видишь, М., что у нас тут получается… Да, только месяц назад я отчиталась за ту девочку, и теперь опять такая же история. Постоянно на меня жалобы, что я нарушаю то одно, то другое, и много мы проблем приносим Министерству. Ну вот, уволят меня теперь, и ладно. Я уже так устала всё это нести столько лет. Всё равно скоро детский дом закроют».
Н. воскликнула: «Ну что Вы, так нельзя! А кто вообще донес? Может, это та самая из опеки?»
«Да нет, я тоже так сначала подумала и позвонила ей. А ее саму увольняют, и непонятно почему, она ведь наоборот не разрешала пустить к С. И ведь написали имя и фамилию конкретного ребенка!»
«И что, точно Вас увольняют?»
«Да, мы так поругались с такими-то по телефону из Министерства, что мне тут же прислали заявление на увольнение. Я его сгоряча подписала, отправила скан, и там его подписали тоже. Да вот оно». И директор показала нам этот документ.
«Я ведь еще и Н. подставила, - сказала директор, горестно вздохнув. – Она ведь соц. педагог, и должна следить за порядком в документах. И она должна была не допустить, что бы я отдала С. тебе. Но ведь Н. не станет мне противоречить».
И женщины продолжили дальше рассуждать между собой и сокрушаться. Меня никто ни в чем не укорял, и даже не смотрели косо, но я как будто горела. Меня лично никто никуда не вызывал, ни за что не привлекал, завтра утром у меня был самолет, и я была вольна лететь к себе домой и жить прежней жизнью. Но здесь, после этого моего приезда, у всех этих людей: директора, Н., персонала, С. и остальных детей жизнь уже не будет прежней, когда поменяется директор, да уже и прямо сейчас. Надо было что-то делать, я должна, обязана была что-то сделать. Особенно меня беспокоило то, что будет с С. после всей этой истории.
«Давайте я туда позвоню, этой чиновнице, поговорю с ней, возьму вину на себя», - предложила я. «Нет, звонить туда неудобно», - сказала директор, посмотрев на меня искоса. Подумав, она горячо добавила: «М., а ты можешь прямо сейчас поехать в N-ск, в Министерство, к этой чиновнице, и поговорить с ней там? Пусть она тебя увидит вживую, что ты – нормальный человек. А то в этой телеге такие ужасы понаписали!»
Н. посмотрела на часы и покачала головой: «Она не успеет. Сегодня пятница, у них короткий день, они до шести. А сейчас уже двенадцатый час. Хотя… Если очень постараться…» И обе они посмотрели на меня.
«Еду! – сказала я решительно. – Что мне там говорить?» Какое-то время мы обсуждали, что и как лучше сказать высокопоставленной даме. «Всё, а теперь – скорее!» - торопили они меня. Мы с Н. выбежали из кабинета и понеслись во двор. По дороге я быстро огляделась: С. нигде не было. Я понимала, что уезжаю, не попрощавшись с ним, это будет ужасно для него, но не было ни минуты времени искать и ждать его.
Мы прыгнули в машину и помчались обратно. По дороге я позвонила хозяину и предупредила, что мне срочно нужно рассчитаться с ним, пусть придет на квартиру как можно скорее. А. обещался.
«Как это всё ужасно», - сказала я наконец. «Ну а что было делать, - ответила Н. – Ты приехала из такой дали, и мы должны были отправить тебя обратно восвояси?» Я в очередной раз поразилась доброте этих людей.
Тут мне позвонил С. и дрожащим голосом спросил, где я. Я понимала, наверняка он думает, что я его сейчас тоже бросила, сбежала, предала, даже не попрощалась. Постаралась объяснить ему, что мне сейчас пришлось срочно уехать, совсем не было времени. Но мы с ним – всегда на связи, и я сделаю все возможное, чтобы взять его летом в гости, как обещала.
Мы мчались, и я в прямом смысле чувствовала, что кусок сердца остался там, в деревне, в двухэтажном кирпичном доме, а я уезжаю от него всё дальше, хотя рвусь обратно. Наконец мы приехали к дому, я рассчиталась с такси, Н. пожелала мне удачи и мы обнялись на прощанье.
Я вбежала в страшно опустевшую квартиру, где только час назад со мной был мой (мой!) ребенок, и проверила, всё ли я взяла, ничего ли не забыла. Пришел А., мы рассчитались, я объяснила, что случилась беда, и просила его отвезти меня в К-ск, за деньги, потому что оттуда автобусы уходят в N-ск гораздо чаще.
Он сказал растерянно, что туда поехать не сможет, ему нужно возвращаться на работу, но отвезет меня на здешний автовокзал, и сориентируемся по расписанию. Если не окажется подходящего автобуса, придется брать такси.
Мы погнали на автовокзал, и в ближайшее время не было автобусов ни до К-са, ни до N-ска. Ждать автобусы по расписанию не имело смысла. Тогда А. подвез меня к стоянке такси, вышел и несколько минут говорил с одним из таксистов. Они о чем-то договорились, А. вернулся и сказал, что этот таксист отвезет меня в К-ск, и перенес мой чемодан в его багажник. На прощанье он посмотрел и сказал: «Вы и правда надеетесь успеть до шести в N-ск?»
Что было ответить? Да, надеюсь, и надо делать, что должна, а там будь, что будет. И мы пожали друг другу руки.
Я села в такси и опять уставилась в одну точку. Таксист был невысокий, приземистый мужик с тяжелым взглядом, и наколки на руках позволяли делать предположения о его жизненном пути. Мне бы не хотелось встретиться с ним в другое время и в другом месте, но сейчас было не до капризов. Он коротко взглянул на меня и погнал на запад. Конечно, он видел мое состояние, но ему очень хотелось узнать, кто, что, откуда, куда, зачем. Пытался заговаривать, но я извинилась и сказала, что не в состоянии говорить ничего. «Да просто вы – человек хороший, ну интересно же!» Хоть бы и в Министерстве сложилось такое впечатление, думала я.
Дорога была по одной полосе в каждую сторону. На свободных участках таксист гнал с какой-то реально бешеной скоростью, но часто нам преграждали путь какие-то тихоходки. Ничтоже сумняся, он обгонял их по встречке и уворачивал на свою полосу в последние секунды перед встречными машинами. Его машина была праворульной, и вот тут я реально испытала страх смерти, видя в считаных метрах несущийся навстречу, прямо на меня, транспорт. Я очень не хотела остаться лежать здесь на асфальте посреди далекой Сибири, но не говорила ничего. Надо было скорее.
Мы подъезжали к К-ску, и таксист предложил домчать меня за два часа до N-ска за определенную сумму. Автобус будет ехать четыре часа, да и не факт, что прямо сейчас пойдет. Вы точно на нем не успеете!
Мне было страшно пускаться с таким лихачом в дальнюю дорогу, и я предложила все-таки сначала доехать на автовокзал и посмотреть расписание. Если другого выхода не будет, придется соглашаться. Мы приехали и – о чудо, автобус отправлялся через пятнадцать минут, и должен был быть в N-ске в начале шестого. И - о чудо второй раз, на него были билеты. Я решилась ехать на автобусе.

[Ленchik]

Обалдеть, просто детектив уже начинается! Бедный мальчик, не попрощался даже. Зато никто не лил слезы на прощанье

[TiZheSt]

ЁЛКИ! Я ни разу не дышала, пока читала главу.

[Благословение мое]

Тут С. и говорит: «Я хочу фон из такого-то города, я хочу там оказаться», и называет мой город

«Еду! – сказала я решительно. – Что мне там говорить?»

Вселенная не на шутку взялась за путь мамы к сыну))) А как страшно иногда проходить некоторые этапы пути.