Путь мамы к сыну

[Sunny April]

Людмила, робко скажу, мне кажется, что твоей отдельной темы на форуме очень не хватает

По существу - то, что Джем после стольких лет отбывания в коррекции изучает физику и тригонометрию, раньше и слов-то таких наверняка не знал, круто. Я о таких результатах сейчас даже не мечтаю.

Есть у тебя хороший достаток - и слава Богу. Могла бы на себя деньги тратить, а ведь репетиторы с такой интенсивностью - немалые расходы, и идут ему на пользу.

Я же год назад не знала, что мед. карту можно не отдать в поликлинику, да и не решилась бы. Идти С. в обычную школу не смог, он еле тянул коррекционную. Чуть что не получалось - слезы, под одеяло, я дурак, я все пропустил, у меня ничего не получится.

Да и сейчас - если я ему просто читаю что-то для него интересное, он ничего не должен, то может запомнить интересные детали, строить предположения.

Если ему дать задание и ждать результата, теряется и впадает в ступор. Сделает, что-то сам, что-то с помощью. Но все равно эти задания очень далеки от тех, что положены ему по возрасту.

И в этом году придется пойти в ту же школу. Сейчас рассматриваю разные варианты пройти обследования. Много сложностей, бюрократии, нервов. Хорошо, что есть специалисты из фондов, могут помочь советом.

[vorozhbyasik]

Улыбнулась. А что есть " элитная автомойка"? Отечественый автопром там не обслуживают?

Есть Детейлинг мойка, там практически щёточкой вручную отмывают. Мойка двигателя, например или колёсных арок, по фотографиям получается как будто машину только что получили из салона. http://detailingnn.ru/detailing-motornogo-otseka

[SvEdo]

Девочки, такая тема прекрасная, добрая...Давайте её не будем засорять всякими личными отступлениями и тем более спорами..

[Sunny April]

Глава двенадцатая. Урожайный сентябрь.

Сентябрь 2017 года можно назвать для нас полноценным началом адаптации. За этот месяц произошло столько разных ситуаций, что потребуется не одна глава для их описания.

Мы продолжали ездить каждую неделю к тематическому психологу, чтобы С. занимался. Я сама в то же время при первой возможности стала посещать специальную ресурсную группу для приемных родителей, чьи семьи проходят адаптацию. Уговаривала свою маму тоже ездить в такую же параллельную, но она не согласилась.

Не знаю, эти ли занятия помогли С. наконец снизить напряжение или просто уже время пришло снять маску хорошести, которую он старательно удерживал. Он был и есть подарочный мальчишка, но при этом с тяжёлым, травмирующим прошлым, которое стало проявляться.

С. не матерился дома от слова совсем. Вскоре после начала учебного года меня пригласили в школу побеседовать с учителями. Я узнала, что в школе С. тоже не ругается, он там отборным матом в принципе разговаривает, в том числе демонстративно с учителями. На их замечания он может либо сказать: «Я вас не слышу», развернуться и уйти, либо высказать про них свое нелестное мнение матом.

Если же ему надоело находиться в школе, то он вполне мог наврать учительнице, что я разрешила ему идти домой и порываться уйти. Школа до окончания уроков запиралась охранниками, и просто так уйти никто не мог. Поэтому ему нужно было сослаться на мое разрешение. Но учительница теперь была почти каждый день на связи со мной и не отпускала его на слово.

Конечно, учитывая специфику школы, учителя на переменах старались держать всех под неусыпным контролем, и привлекали к этому благому делу тех старших учеников, кто мог быть в этом полезен. Но в то время С. сам был тем, от кого надо защищать более младших и слабых. Он мог прийти и похвастаться, что отделал своего противника по почкам.

В принципе, учителя были замечательные и относились ко многому с пониманием. Я объясняла, что сейчас – самый тяжёлый период под названием адаптация, он вызван травмирующим прошлым С. Какое-то время он ещё продлится, но так не будет всегда. Что мы занимаемся с психологом, насчёт всех хулиганств я с С. буду разговаривать и искать методы воздействия. И прошу быть со мной на связи и сообщать о всех его выходках.

С моим хулиганистым шкодником мы тогда постоянно разговаривали и разбирали все ситуации, для чего каждая из них ему была нужна, и какие чувства он выражал. Это требовало очень много сил, поэтому та передышка в работе, которая у меня случилась, была жизненно необходима. Честно говоря, я вообще не представляю, как было бы можно совмещать работу и приемного подростка в самое первое время.

Но поскольку тогда у меня была возможность быстро восстанавливаться, мне сначала было даже интересно. В ШПР какие-то ситуации мы разбирали теоретически, и что нужно делать в том или ином случае. А тут – живая практика.

Например, С. матерился в школе. В нашей с ним приватной беседе он признался, что хочет таким образом привлечь к себе внимание. Этот пункт – привлечь внимание и произвести впечатление у него долго был в приоритете, который побуждал его на разные поступки.

Я спросила у С., удалось ли ему таким образом привлечь к себе внимание, впечатлить ребят, он признался, что не особо. Конечно, в его классе были в том числе ребята из кризисных семей, они и сами могли кого хочешь удивлять.

Что мы делали: я старалась давать С. максимум позитивного внимания, сколько возможно, чтобы снизить его болезненный поиск на стороне. Мы вместе гуляли, разговаривали, накрывали на стол, ездили добывать яблоки, делали заготовки на зиму, я ему читала на ночь. И хвалила его за каждую мелочь, как нам советовали в ШПР. Пыталась захватить и по мелочи. Например, С. сидит и занимается своим делом, я прохожу мимо и глажу его по макушке или целую. Это вроде незаметно, но откладывается.

Можно было бы поискать, чем он может другим, положительным впечатлить ровесников, но насколько я теперь помню, до этого не догадалась.

Враньё по мелочи, почти на каждом шагу, даже там, где нет выгоды, прочно вошло у С. в привычку, как стратегия выживания. Я раз за разом объясняла ему, что мы с учительницей постоянно на связи. О всех его проделках я узнаю незамедлительно, и не доверять ей оснований нет. Конечно, я спрашивала его версию событий тоже, она почти всегда была искажена.

Почему он врал? Если что-то натворил, то из страха отпирался до последнего, даже если был пойман за руку. Мог даже бабушке наговорить что-то на меня, что это я сломала. Объясняли ему, что в детском доме это прокатывало, а дома – не прокатит.

Ещё ему нравилось что-нибудь выдумывать и рассказывать, проверяя, поверят ему или нет. Обманет он нас или нет. Если удавалось – то радовался. Мы быстро просекли эту его фишку, и задавали по ходу придуманной истории вопросы, которые ставили его в тупик. Потом перестали это делать и объясняли, что для нас участвовать в таких играх совсем не прикольно.

Эта привычка держалась у него долго, но всё же ослабевала. Сейчас ещё может периодически наврать, но значительно меньше.

Ещё одно негативное проявление детдомовского прошлого – кто сильнее, тот и прав. Сильный может обидеть слабого. С этим мы долго разбирались, и ещё какое-то время будем разбираться.

Много раз я объясняла ему, что здесь, в обычной жизни, правила поведения отличаются от детского дома. Если ты будешь задирать и обижать ребят здесь, то с тобой никто не будет дружить. Это в детском доме друг от друга деться было некуда, а здесь выбор есть.

Перспектива остаться в одиночестве С. не испугала, тогда я объяснила ему, что это там хулиганство сходило с рук. Здесь за домашних детей есть кому заступиться. Можно огрести от их родителей и ответить по закону соответственно возрасту. Этот довод оказался более действенным на тот момент.

Впрочем, С. любил сказанное мной проверять на практике, и не замедлил обидеть того самого тихого мальчика в очочках. Тогда я ещё не была знакома с книгой Нэнси Томас, но уже заранее решила: всякий ущерб должен быть возмещен. У нас сработало, и С. хорошо усвоил этот урок.

[КАлёна]

Дочитала до конца
Автор, вы молодец! Тоже считаю, что нужно издаваться, прочитала за 3 дня на одном дыхании
Удачи вам с Сыном! Очень жду, когда вы в обычную школу перейдёте. пусть всё у вас получится! И может всё-таки раскроете сколько вам лет

[Sunny April]

Спасибо. Я сначала стала нам такую цель: обязательно перевестись в обычную школу. Потом мне посоветовали всё-таки обследовать ребенка, чтобы понимать его реальные возможности, и не ставить ни себе, ни ему недостижимых задач. Я не могу его объективно оценить, пусть это сделают специально обученные люди.

Я пробовала организовать обследования и тесты в городских поликлиниках, для меня это ужас ужасный. Всё в разные дни, в разных местах, и на каждый чих много поэтапных шагов.

В общем, нам тематический психиатр дала наводку лечь в конкретную детскую больницу, вроде как по неврологии. И за десять дней ему сделают в одном месте (что я запомнила): ЭЭГ, уздг головы и шеи, логопед, тесты Векслера и Ровена у психолога, сама психиатр посмотрит. На основании всех осмотров сделают заключение, есть ли нарушения на физиологическом уровне, что с уровнем интеллекта. Обещают провести по ОМС.

И уже с этим заключением идти к городскому психиатру - снимать диагноз. Это мой краткосрочный план, а дальше будет видно.

Поскольку ставили диагноз амбулаторно, то и снимать - тоже, в психиатрическую больницу ложиться не надо.

Надо теперь найти документ, когда и как ставили диагноз. С. помнит только, что привезли их из дд кучей, и по одному заводили в кабинет. Был врач с медсестрой, он тогда наставил диагнозов мальчишкам. Схватились - а где он, документ этот?

Признаться, я в мед. документах С. вчера разбиралась второй раз за всё время. Первый - в день оформления опеки, и мало что осилила. Он здоров, как бык, на нем пахать можно, что мы периодически и делаем. Поэтому и не смотрела бумажки.

По приезду поликлиника забрала мед.карту, что-то ещё - школа, и что-то у меня осталось на руках. Я туда полезла.

И увидела, что к психиатру С. показывали регулярно с жалобами на неуправляемое поведение, прописывались таблетки. Спросила: давали? "Каждыми днями, чтобы я не бесился". "А зачем ты себя так вёл, можешь теперь объяснить?" " Ну, чтобы показать: я и так могу, и так могу. Брал пример со старших".

Ещё я вчера узнала, что С. родился от пятых родов, а не от вторых, как я почему-то всегда думала. Родился маленький, 2600 вес, с задержкой внутриутробного развития. Потом рос в соответствии с нормой. Сейчас такой мужичище.

Казалось бы, что меняет для нас, вторые роды, пятые. А я сижу и перевариваю. Из старших знаем только старшую сестру. Двое погибли. Что с третьим? С. тоже заволновался.

Так что предстоит мне всех обойти: поликлинику, школу, напишу ещё в опеку - поискать, может, у них лежит копия заключения.

Ещё у нас скоро суд насчёт квартиры. Веселимся от души!

Ну а насчёт возраста. У меня мания таинственности. Извините.

[Летняя]

Вы писали, что со склонностью к поджогам совсем отдельная история, как удалось справиться с этим?

[Sunny April]

Да, это была тяжёлая история. По правде, кое-что я боюсь писать. Но по ходу повествования ещё есть запас времени. Я подумаю, как это изложить. Насчёт поджогов тоже психиатру сказала. Посмотрит.

[lyusya.osada]

Очень радостно читать вас! Радостно и за вас, как вы планомерно решаете ваши проблемы, и, конечно же, за мальчишку.
Пишите обязательно, это очень ценный опыт, так как вы делитесь достаточно откровенно.
Я жалею,что не додумалась вести тему анонимно, а то много чего интересного осталось "за кадром".

[Sunny April]

Глава тринадцатая. Всякий ущерб должен быть возмещен (Нэнси Томас).

Я сверила события и свои воспоминания – история с мальчиком в очочках произошла в октябре. Думаю, будет некритично, если я про нее расскажу чуть раньше.

Это был маленький ростом, хрупкий телом мальчик в специальных очках, интеллигентного вида, и он мне нравился. Сам он всерьёз обидеть никого не мог, но порой задирал более сильных.

С чего началась та потасовка, осталось неизвестным. Когда учительница вошла в класс, С. держал в руках его очки, мальчик пытался их достать, но ему не удавалось. Увидев учительницу, С. отдал очки, и остаток дня прошёл спокойно. Мальчик занимался в очках, и внешне всё было благополучно.

Но когда мальчик пришел домой, то обнаружился какой-то дефект, очки с него спадали, а без них он не мог совершенно. Его мама выяснила, что явилось причиной, и жаждала связаться со мной. Всё это мне рассказала учительница по телефону, прибавив, что остаток дня очки были внешне нормальные, и ситуация спорная.

Мы связались, она мне объяснила, что именно там повреждено, почему в школе они не падали, а дома стали падать. Что очки специальные, довольно дорогие, и если заменить деталь не получится, то с меня причитаются новые. Сейчас я уже не вспомню ее доводы, но тогда мне было очевидно, что вина С. тут есть, и долг совести – оплатить ремонт.

Эта дама пошла в оптику, и к счастью выяснилось, что можно заменить одну деталь. Она прислала мне чек, и я перевела деньги. Потом мы любезно распрощались с взаимными пожеланиями успешного учебного года.

Вне семьи ситуация была закрыта, но внутри меня всё бурлило.

Я поразмыслила, что пусть и не намеренно, С. сейчас сделал пробный шар: если он что-то испортил, причинил ущерб, что ему за это будет? И было очень важно дать ему адекватный ответ.

На живом примере одной семьи я видела, как одинокая мама прикрывала огрехи своего единственного кровного сына из лучших побуждений. Он вырос, был в принципе хорошим человеком, но как я это оценивала со стороны, совершенно не умел просчитывать финансовые последствия своих действий. Поэтому во взрослом возрасте он залезал в долги, а мать-пенсионерка брала на себя кредиты, чтобы отдавать его долги. Ему самому кредиты почему-то «не давали». И поскольку он знал, что мама его прикроет, ситуация все больше усугублялась. Чем кончилось дело в итоге, я не знаю, пути наши разошлись.

Мне такие истории были не нужны совершенно. Конечно, я наругалась на С., что это отвратительно – обижать более слабого. Почему он не полез задирать кого-то из более сильных?

Но главное последствие было в том, что я лишила его сладкого на 10 дней совсем. Сладкое С. любил очень. Обычно я не жадничала, и покупала ему вкусности. Но теперь было важно выдержать это наказание и не сжалиться над ним раньше времени.

Ему я объяснила это так. С. тогда считал себя уже достаточно взрослым и позволял себе некоторые вольности. А раз так, то у тебя будут не только привилегии взрослого, но и ответственность тоже. Если взрослый причинит кому-то какой-то ущерб, существенный для его дохода, и возмещает его, то до следующей зарплаты, а то и больше, приходится себя ограничивать. Так что - неси последствия.

А если будешь продолжать в том же духе и увеличивать ущерб, то для его возмещения буду снимать деньги с твоего счёта. Можно ли так делать, я не знала, но говорила. С. тоже не знал, но боялся.

Для С. сумма была огромной – полторы тысячи. Нехотя, он согласился и терпел. Сам себе напоминал, что виноват.

Для поездки к психологу купили не сладкое, а побольше мяса и сыра. Там эту ситуацию разобрали, С. был со всем согласен.

В то время дорога к психологу часто выглядела одинаково. Мы едем в электричке, С. сидит в телефоне и что-нибудь ест. После выхода, как я это расценивала, он подсознательно проигрывал ситуацию потери и нахождения. С. как бы незаметно для себя самого смешивался с толпой, я его при этом видела и контролировала, терял меня из виду, пугался, и начинал бешено крутиться по сторонам, чтобы найти. Находил, подбегал, хватал меня за руку и укорял: мама, я чуть не потерялся! Ты что за мной не следишь! Я успокаивала, что я его всегда вижу и не потеряю. Дальше он держался за мою руку.

После занятий наоборот, в нем поднималось плохое настроение. Едем в электричке, он сядет на другом сиденье и смеётся надо мной. Или встанет в проходе и стоит с глупым видом. Или уйдет так в тамбур постоять.

Приятного, конечно, в этом было мало. Я понимала, что его выкручивает, и это мне помогало держаться самой. Если он отказывался сесть рядом, я молча, спокойно (ох, не знаю, как это выглядело со стороны), не отрываясь, смотрела на него, давая понять, что я его контролирую и не упускаю из вида. Хочешь стоять – стой, но большего я тебе не позволю. Нелегко это было. И хорошо, что быстро закончилось.

Ошибок у меня в тот период было предостаточно. С одной такой в следующий раз и начну.