Путь мамы к сыну

[Sunny April]

Спасибо, Ольга. А парень он хитрый.

В выходные ездили на дачу, обозначили ему заранее фронт работ. Приезжаем, он опять начал бодать меня в живот (мамы, как вы это выносили несколько месяцев?). Говорю: если захочешь родиться, мы это сделаем.

Говорит: "А я лодилься. И ничего не умею делать!"
- Ничего, - говорю, - как раз сейчас я тебя научу.
- Как, я только родился, а ты хочешь меня сразу заставить работать?...

Мастер манипуляций, да с нами уже не прокатывает. И ведь лицо и глаза такие сделает, что последнее захочешь отдать.

[Ленchik]

Ну наверно какое-то время порождается так, а потомнчнет это делать реже. Мой опять заговорил малышовским голсом, спрашива,ю, сколько тебе лет, говорит три. Ну когда подрастешь , обязательно это (то, то просит), сделаем. А пока маленький нельзя. Через воемя вырастает. И часто стало повторяться

[Sunny April]

Елена, да, возрастные качели. То в одну сторону, то в другую. Нам говорили, что не будет так: сейчас один этап проживаем и закрываем, потом последовательно следующий. Придется то так, то этак перескакивать.

После выходных он перестал рождаться, а вернулся почему-то ко времени нашей первой встречи. Я намеренно не скрываю и связанного со мной, из-за чего он переживал. А ведь прошло полтора года. Травмы могут ещё долго всплывать и тревожить.

Позавчера вспоминал, как он вернулся в дд после моего выездного гостевого и привез, что я собрала ему из еды. Дети пришли к нему в комнату, спросили, что есть поесть, всё съели и ушли. Ни "спасибо", ни "как съездил", только сестра и расспрашивала.

- Помнишь, ты тогда уехала и не попрощалась. Я смотрел на фотографию и плакал. (Лежит на кровати и плачет).

Обнимаю его и говорю:
- Да, я тогда выходила из детского дома и думала, что уезжаю и не прощаюсь с тобой, что ты остаешься, так и подумаешь, что я тебя тоже бросила. Я не знала тогда, когда смогу ещё приехать. Надо было срочно ехать в областной город в Министерство, чтобы директора не уволили. Теперь всё позади.
- Да, давай читать дальше.

Вчера он устроил мне допрос с самым серьезным видом:
- Мне непонятна в тебе одна вещь. Две. Три. Четыре.
Первая: почему ты покупаешь сладкое домой и не ешь его?
- Так столько съем днём на работе, что видеть его не могу к вечеру.

- Второе: почему ты не сдала меня сразу, как узнала, что я курю? (Ничего себе переход).
- Так из-за этого сдавать что ли?
- Некоторые сразу сдают, как узнают. Говорят, им больные дети не нужны.
- Никотиновая зависимость очень сильная, и от психологических проблем. Дети из детского дома так снимают стресс, потому что других способов не знают. Правда, используют ещё мастурбацию и алкоголь, так что сигареты - не самое страшное. Давай тогда прицельно над этим у психолога работать.

- Третье: зачем ты хочешь, чтобы я бросил курить?
- Так вредно же. Можешь заболеть раком и умереть. Зачем тебе это надо?

Четвертое не помню.

[Sunny April]

Глава семнадцатая. Не отврати лица Твоего от отрока Твоего, яко скорблю, скоро услыши мя. (Пс. 68;17).

На календаре по-прежнему был сентябрь 2017 года. Стояла замечательная теплая осень, и я не работала. Тогда я узнала про заброшенные сады и съездила туда одна на разведку. Набрала почти половину багажника слив и заприметила яблоки. Сливы мы потом закрыли на зиму и поделились с соседями, а за яблоками С. напросился ехать со мной, в нём проснулся азарт добытчика.

Всё делалось слаженно и как нельзя лучше. С. залезал на раскидистые яблони и тряс ветки что есть силы. Яблоки сыпались дождем, я собирала их в пакеты, потом мы вместе относили добычу в машину. Конечно, они бились о землю, но мы и не собирались их хранить, а планировали поскорее сделать сок и сварить варенье. Часть яблок собрали с помощью плодосборника, чтобы были не битые и немного полежали для еды.

Сортов яблок было много, и постепенно мы забрались в уединённое место, куда не доходили такие же охотники. Там тоже были яблони с урожаем, и мы принялись за сбор. Я чувствовала, что с С. что-то происходит, что настроение у него испортилось, он как-то закрылся в себе, и яблоки ему стали не в радость.

Я подумала, что он устал, сказала, скоро поедем домой. Или что-то ещё тебя беспокоит? Какое-то время он молча раздумывал, потом решился.

- Я сегодня ещё не курил, и мне очень хочется. Ломает, нехорошо мне.
- Да разве ты куришь на постоянной основе? (Время от времени я чувствовала от него запах, но чтобы постоянно…)
- Да, я курю с десяти лет. Конкретно. Здесь я сначала держался, не могу больше держаться. Меня научили в детском доме. В этом возрасте старшие всех подсаживали, заставляли, пока не втянешься. Им было прикольно это делать. Если отказываешься – бьют и чморят, пока не сломаешься.
И вот теперь я курю! И не могу бросить! Я мучаюсь! Ненавижу! Всех их ненавижу! Н-на! Н-на!

И С. с перекошенным от страдания и злобы лицом бил что есть силы толстой палкой по стволу яблони, усыпанной яблоками. Потом по моей просьбе он переключился с живого дерева на упавшие яблоки, среди которых было много хороших. Он с остервенением топтал их ногами в лепёшки, швырял их в стволы деревьев, они разбивались вдребезги. Сочные, красные яблоки гибли десятками и превращались в месиво, брызгая соком. С. бил палкой по земле, по сухим деревьям, и кричал: «Ненавижу! Вот вам!»

«Да, вот оно, началось», - думала я. С одной стороны, я знала в теории, что так может быть, тем более с его прошлым, и совсем другое – увидеть это в реальности.

Передо мной как живая стояла картина: их детский дом, на задворках несколько ребят. Старшие, которых я видела на общих фото с выразительными лицами (это они и оказались), заставляют затянуться более младшего. Он кашляет и давится, они смеются и говорят: давай ещё.

По меркам детской жизни это было давно, три года назад, но это зло не исчезло, не растворилось в никуда, оно оказалось материально, здесь, с нами, С. с ним живёт, носит его в себе, и оно требует свою дань каждый день.

Я увидела С. с совсем другой стороны. Не обычным, спокойным мальчиком, у которого с виду всё нормально, он улыбается и с готовностью слушается.

Передо мной был человек с истерзанной душой, над которым много лет издевались более сильные, от скуки, ради гнусной забавы, в дурмане буйного пьянства, вымещали на нем зло на свою жизнь. Он не мог себя защитить, ему некуда было от этого деться, и это пережитое никуда не делось. Оно засело внутри, легло на душу камнями, окутало паутиной мозг, когтистой лапой страха и ненависти сжало сердце, натянуло нервы, и теперь угнетает его, не даёт свободно дышать, развиваться, радоваться жизни. И страшно мне было встретиться с этими недетскими глазами подростка, знающего так много!

Здесь же была боль и бессильная ярость от того, что обижавшие не получили наказания за свои дела тогда, и не получат его тем более теперь. У некоторых воспитателей нельзя было не то что получить защиты от старших, но хотя бы сочувствия. Напротив, они сами могли поощрять дедовщину, обращаясь к старшим с просьбами: иди, успокой такого-то. Так и старшие выпускали часть своей агрессии на младших, а не на воспитателей, и младшие «приходили в чувство». И волки сыты, и овцы целы.

И какими циничными мне казались теперь общие фото старающихся улыбаться детей их детского дома с волонтёрами, спонсорами, перед которыми разыгрывался условный спектакль. А слова «маленьких и слабых не обижают» - издевательством.

Я позвонила его психологу и рассказала о происходящем. Она поговорила с С., напомнила ему про упражнения, которые мы делали на занятиях. Я предложила ему не откладывать, а перетерпеть ломку, начинать уже сейчас, чтобы скорее бросить курить.

Мы поехали домой, и С. конкретно выкручивало. Много позже я прочитала, что никотиновая ломка уступает по силе только героиновой. Как-то не верится. Но как же тяжело было на него смотреть.

Мы решили сначала поехать на дачу, С. был не готов показаться дома бабушке. Не все тонкости тематических детей она могла понять, хоть и делала для нас всё возможное. Приехали, С. взялся за топор и стал колоть бревно. Со старших парней он переключился на сестру.

- Она постоянно была дома у воспитательницы после школы, и в детском доме ее не трогали. И она там стучала на всех. За это старшие меня били. Я говорил ей: перестань стучать, меня бьют. А ей было все равно, как будто я - деревяшка! – и С. с ненавистью колотил топором по бревну.

- Ей старшие говорили: мы сейчас пойдем твоего брата бить, а она отвечала: ну и ладно. Как будто я – деревяшка!
- С., ну а как она могла защитить тебя от старших парней? Не могла же она драться с ними.
- Ну хоть сказать: не бейте. А ей было всё равно!
- Она сама была брошенным и травмированным ребенком, и выживала, как могла.

Я очень надеялась, что С. сможет вытерпеть ломку, поскольку выдал столько всего за раз. Чуда не произошло. Он бросил топор и ушел к сторожке, не оборачиваясь на меня. Вернулся покуривший, успокоившийся, но с виноватым взглядом. Тогда я ещё не могла сформулировать это сама себе, но почувствовала в этом взгляде начало какой-то новой игры.

Итак, в сентябре враги уничтожались под видом бревна топором, сжигались в костре, и велись между нами долгие разговоры.

Да уж, думала я между тем. А я-то, наивная, хотела, пока дома сижу, приналечь с ним по максимуму на учебу… Ведь вроде С. совсем уже привык, три месяца дома... И опять наши силы в основном уходили на залечивание прошлого.

[SvEdo]

Сердце сжимается от боли. Спасибо, что нашли в себе мужество писать.

[SvEdo]

Автор, эти строки просто потрясающе талантливо написаны:
"Оно засело внутри, легло на душу камнями, окутало паутиной мозг, когтистой лапой страха и ненависти сжало сердце, натянуло нервы, и теперь угнетает его, не даёт свободно дышать, развиваться, радоваться жизни. И страшно мне было встретиться с этими недетскими глазами подростка, знающего так много!"
Присоединяясь к большинству, мечтаю, чтобы
труды Ваши были изданы и прочитаны не только жителями ЛВ.
ПС. Не может такой удивительный прозаик быть обычным офисным работником..

[Sunny April]

Спасибо. За время работы в психологических группах я обнаружила, что под маской обычности вокруг множество самых необычных людей!

[Sunny April]

Свершилось, хвала Небесам. Суд принял решение в нашу пользу, и сыну дадут квартиру в нашем районе. Спасибо Фонду Алексея Голованя! Если бы не они, я бы по советам нашей опеки подала ненужные заявления в другой регион, и его поставили бы на очередь в глухой таёжной деревне, где он был никому не нужен.

[Фея-крестная]

Свершилось, хвала Небесам. Суд принял решение в нашу пользу, и сыну дадут квартиру в нашем районе. Спасибо Фонду Алексея Голованя! Если бы не они, я бы по советам нашей опеки подала ненужные заявления в другой регион, и его поставили бы на очередь в глухой таёжной деревне, где он был никому не нужен.

Поздравляю!!! Это ПОБЕДА!!

[Sunny April]

Спасибо. ДА.