Алексей Кравцов, председатель Арбитражного третейского суда в Москве, президент Союза третейских судов:
— Алексей Владимирович, объясните, что происходит? Почему начались аресты нашего имущества?
— Почти год назад, 28 июля 2014 года, было объявлено решение третейского суда в Гааге по иску ЮКОСа. Россия должна была заплатить 50,02 млрд долларов (с учетом процентов сумма уже выросла почти до 51 млрд). У истцов было два пути: либо потребовать деньги у России, либо искать российское имущество в других странах и просить о его аресте. Они прошли оба. В минувшем ноябре обращались к российскому правительству, но получили отказ. Мы заявили, что не будем исполнять решение третейского суда в Гааге. Тогда в мае представители ЮКОСа, имея на руках третейское судебное решение, обратились в государственные суды Франции и Бельгии и получили исполнительные листы для взыскания суммы через арест нашего имущества. Иначе говоря, Россия не исполняет решение Гаагского суда, но его исполняют Франция и Бельгия, вскоре к ним присоединятся США, Великобритания и ряд других стран.
— А мы обязаны исполнять это решение?
— Есть Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 года, подписанная практически всеми странами, участвующими в мировой торговле, в том числе и СССР. Конвенция предусматривает, что экономические споры могут рассматриваться не только в государственных, но и в третейских судах. Ранее, в 1958-м, в Нью-Йорке была принята Конвенция о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, и наша страна ее тоже подписала. В данном случае мы являемся ответчиками по иску ЮКОСа, и решение третейского суда уже исполняется.
— Президент Владимир Путин обосновал наш отказ от исполнения этого решения тем, что Россия не ратифицировала Европейскую энергетическую хартию. Какая связь между хартией и решением суда?
— Президент совершенно правильно сказал, что хартия не ратифицирована Госдумой, хотя и была подписана Россией. А в юридическом мире есть понятие «конклюдентные действия». Это действия, которые подтверждают наличие обязательств, то есть даже если какой-либо международный договор не подписан, но страна его выполняет, значит, она его признает. В хартии есть раздел IV «Разрешение споров». В соответствии с этим разделом иск ЮКОСа и был подан в третейский суд в Гааге. Мы прошли всю предусмотренную хартией процедуру предварительных разбирательств, включая выбор арбитра и юридических фирм, которые защищали наши интересы. И когда мы теперь заявляем, что решение исполнять не будем, это выглядит странно. Ведь до сих пор мы обязательства по хартии исполняли…
— Кто защищал наши интересы в этом суде?
— Были наняты две международные юридические компании — Cleary Gottlieb Steen and Hamilton LLP и Baker Botts.
— И они вот так бездарно проиграли процесс?
— Некоторые эксперты ставят им в заслугу снижение суммы иска со 114 млрд до 50 млрд долларов. Но я считаю, что это все равно, что поставить лисицу сторожить курятник. Любой грамотный юрист сразу сказал бы: дело проигрышное. Сейчас опять Минфин и Минюст нанимают «лучших международных юристов» за большие деньги, чтобы попытаться исправить ситуацию…
— Какое имущество России сейчас находится под угрозой ареста?
— Пока об этом не объявлено. Можно с уверенностью сказать, что не будет арестовано дипломатическое имущество — здания посольств и консульств, помещения, компьютеры, библиотеки, автомобили и прочее. Все остальное под угрозой. Это могут быть коммерческие представительства, торгово-промышленные палаты. Но наиболее привлекательны для истцов акции и деньги, которые хранятся в зарубежных депозитариях и банках.
— Их там много?
— Много. И это существенные деньги. Например, Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. О том, что эти средства надо хранить в России, говорилось уже много раз. В частности, когда начались разногласия с Соединенными Штатами. Пусть бы деньги работали на нашу экономику, а не на американскую. Но вопрос просто замяли. С экономической точки зрения за рубежом хранить выгоднее — там выше банковский процент. Погнались за «длинным рублем» и теперь попали в нехорошую ситуацию. Наши деньги могут просто забрать по этому иску.
— Что еще может быть арестовано?
— Нефть и газ, которые мы поставляем в Европу, тоже наше имущество. Судебные исполнители просто перекроют краны и заберут его. И этот ход истцов для нас опасен тем, что в случае изъятия углеводородов, нам предъявят иск покупатели, у которых возникнут претензии на взыскание своих убытков.
— Сейчас в руководстве страны говорят о подготовке «зеркального ответа». В чем он может состоять? Что у нас можно арестовать из зарубежного имущества?
— Я не очень понимаю, что это значит. Если мы говорим, что решение третейского суда было незаконным, то «зеркальный ответ» тоже будет незаконным. Я не верю, что наши власти намеренно пойдут на такое решение. Скорее всего могут быть запущены механизмы каких-то старых дел, которые по политическим или дипломатическим мотивам были надолго приостановлены. Наверняка есть какие-то вялотекущие споры, которые можно реанимировать. Это могут быть уголовные или шпионские дела. Но они будут не зеркальными, а просто ответными. Других вариантов я не вижу…
— А суд в Гааге был политизирован?
— Нет. Третейские суды — это коммерческие организации, они не принадлежат никакому государству, поэтому и ценятся своей независимостью. Политика вмешивается на следующих этапах исполнения судебных решений…
— Есть ли у нас шансы выиграть?
— Никаких. Никто не в состоянии повлиять на решение третейского суда и отменить его невозможно. Государственные суды четырех стран его поддержали. Собственно говоря, уже не важно, кто за, кто против. Мы можем обжаловать и протестовать сколько угодно. Можем со своей стороны не исполнять это решение, то есть не платить. Но нас никто и спрашивать не будет. Истцы по кусочкам соберут все 51 млрд по разным странам.
— Что же нам делать?
— Срочно выводить свое имущество из-за рубежа. В авральном режиме сделать это сложно. Что не успеем вывести, то достанется истцам. Сейчас единственный возможный вариант — начинать переговоры с акционерами ЮКОСа об урегулировании спора. Можно договариваться с ними об отсрочке платежей. Но лишь в том случае, если обе стороны готовы пойти на такие переговоры.
Мы не знаем, что у нас есть в загашнике по вопросу претензий к этим странам. Может, какие-то неисполненные этими странами контракты, нарушения договоренностей или долги. Тогда их можно активизировать. Эти долги могут быть старые, даже с советских времен. Если есть, то их можно предъявить, чтобы приостановить реализацию решений третейского суда.
— Какие возможны последствия всей этой истории?
— Мы показываем всему миру, что не исполняем решения третейских судов. Это серьезный удар. Мы много лет боремся за улучшение инвестиционного климата, пытаемся завоевать доверие инвесторов и ставим эти процессы под серьезный удар. Во всем мире принято так: если подписался под конвенцией — значит, надо выполнять решение третейского суда.
Надо иметь в виду: последователей у ЮКОСа может оказаться много. Любая компания с иностранным капиталом, которая была обанкрочена в нашей стране, а их немало, имеет такие же шансы обратиться в третейский суд в Гааге под предлогом того, что они тоже являются участниками Энергетической хартии. И они получат аналогичное решение и будут претендовать на наше имущество. Может воспользоваться этим Украина: у нее есть вопросы, связанные с имуществом в Крыму. Там ведь не только пляжи, но есть еще и месторождения нефти и газа, которые получила Россия.
Либо нам надо выходить из Европейской конвенции о торговом арбитраже. Но тогда мы ставим крест на экономических отношениях со всем миром, с нами дела вести никто не будет. Мы можем выкопать ров по границе, поставить великую русскую стену и обнести колючей проволокой. Никого не пускать и не выпускать. Только нужно ли нам это?
на Л1 есть раздел по "кроилову" (http://forum.littleone.ru/forumdisplay.php?f=42) Там вы можете удачно отовариться практически любыми продуктами, составляющими вашу потребительскую корзину и на что вы тратите значимую часть вами заработанного.
Сообщение от mite
про Юлмарт я в детских распродажах прочитала. а раздел вот тут, выбирайте топег на свой вкус http://forum.littleone.ru/forumdisplay.php?f=42
ЗЫ. сорри за занудство, но Несквик пить категорически не советую, а тем более давать детям
Спасибо! Никогда туда не ходила, теперь буду поглядывать))
По поводу Несквика.. все мои дети на нем выросли, вроде ничего страшного не случилась, ттт))
Неа, до 25 срок уплаты, большинство при этом держит платеж до последнего.
Меткое замечание!
Я вот хочу долларов купить, еле удержался от того, чтобы не сделать это в субботу по 68.22...
Вы не следили за тенденциями курса доллара к рублю в период по 25 число любого месяца?
Алексей Кравцов, председатель Арбитражного третейского суда в Москве, президент Союза третейских судов:
— Алексей Владимирович, объясните, что происходит? Почему начались аресты нашего имущества?
— Почти год назад, 28 июля 2014 года, было объявлено решение третейского суда в Гааге по иску ЮКОСа. Россия должна была заплатить 50,02 млрд долларов (с учетом процентов сумма уже выросла почти до 51 млрд). У истцов было два пути: либо потребовать деньги у России, либо искать российское имущество в других странах и просить о его аресте. Они прошли оба. В минувшем ноябре обращались к российскому правительству, но получили отказ. Мы заявили, что не будем исполнять решение третейского суда в Гааге. Тогда в мае представители ЮКОСа, имея на руках третейское судебное решение, обратились в государственные суды Франции и Бельгии и получили исполнительные листы для взыскания суммы через арест нашего имущества. Иначе говоря, Россия не исполняет решение Гаагского суда, но его исполняют Франция и Бельгия, вскоре к ним присоединятся США, Великобритания и ряд других стран.
— А мы обязаны исполнять это решение?
— Есть Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 года, подписанная практически всеми странами, участвующими в мировой торговле, в том числе и СССР. Конвенция предусматривает, что экономические споры могут рассматриваться не только в государственных, но и в третейских судах. Ранее, в 1958-м, в Нью-Йорке была принята Конвенция о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, и наша страна ее тоже подписала. В данном случае мы являемся ответчиками по иску ЮКОСа, и решение третейского суда уже исполняется.
— Президент Владимир Путин обосновал наш отказ от исполнения этого решения тем, что Россия не ратифицировала Европейскую энергетическую хартию. Какая связь между хартией и решением суда?
— Президент совершенно правильно сказал, что хартия не ратифицирована Госдумой, хотя и была подписана Россией. А в юридическом мире есть понятие «конклюдентные действия». Это действия, которые подтверждают наличие обязательств, то есть даже если какой-либо международный договор не подписан, но страна его выполняет, значит, она его признает. В хартии есть раздел IV «Разрешение споров». В соответствии с этим разделом иск ЮКОСа и был подан в третейский суд в Гааге. Мы прошли всю предусмотренную хартией процедуру предварительных разбирательств, включая выбор арбитра и юридических фирм, которые защищали наши интересы. И когда мы теперь заявляем, что решение исполнять не будем, это выглядит странно. Ведь до сих пор мы обязательства по хартии исполняли…
— Кто защищал наши интересы в этом суде?
— Были наняты две международные юридические компании — Cleary Gottlieb Steen and Hamilton LLP и Baker Botts.
— И они вот так бездарно проиграли процесс?
— Некоторые эксперты ставят им в заслугу снижение суммы иска со 114 млрд до 50 млрд долларов. Но я считаю, что это все равно, что поставить лисицу сторожить курятник. Любой грамотный юрист сразу сказал бы: дело проигрышное. Сейчас опять Минфин и Минюст нанимают «лучших международных юристов» за большие деньги, чтобы попытаться исправить ситуацию…
— Какое имущество России сейчас находится под угрозой ареста?
— Пока об этом не объявлено. Можно с уверенностью сказать, что не будет арестовано дипломатическое имущество — здания посольств и консульств, помещения, компьютеры, библиотеки, автомобили и прочее. Все остальное под угрозой. Это могут быть коммерческие представительства, торгово-промышленные палаты. Но наиболее привлекательны для истцов акции и деньги, которые хранятся в зарубежных депозитариях и банках.
— Их там много?
— Много. И это существенные деньги. Например, Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. О том, что эти средства надо хранить в России, говорилось уже много раз. В частности, когда начались разногласия с Соединенными Штатами. Пусть бы деньги работали на нашу экономику, а не на американскую. Но вопрос просто замяли. С экономической точки зрения за рубежом хранить выгоднее — там выше банковский процент. Погнались за «длинным рублем» и теперь попали в нехорошую ситуацию. Наши деньги могут просто забрать по этому иску.
— Что еще может быть арестовано?
— Нефть и газ, которые мы поставляем в Европу, тоже наше имущество. Судебные исполнители просто перекроют краны и заберут его. И этот ход истцов для нас опасен тем, что в случае изъятия углеводородов, нам предъявят иск покупатели, у которых возникнут претензии на взыскание своих убытков.
— Сейчас в руководстве страны говорят о подготовке «зеркального ответа». В чем он может состоять? Что у нас можно арестовать из зарубежного имущества?
— Я не очень понимаю, что это значит. Если мы говорим, что решение третейского суда было незаконным, то «зеркальный ответ» тоже будет незаконным. Я не верю, что наши власти намеренно пойдут на такое решение. Скорее всего могут быть запущены механизмы каких-то старых дел, которые по политическим или дипломатическим мотивам были надолго приостановлены. Наверняка есть какие-то вялотекущие споры, которые можно реанимировать. Это могут быть уголовные или шпионские дела. Но они будут не зеркальными, а просто ответными. Других вариантов я не вижу…
— А суд в Гааге был политизирован?
— Нет. Третейские суды — это коммерческие организации, они не принадлежат никакому государству, поэтому и ценятся своей независимостью. Политика вмешивается на следующих этапах исполнения судебных решений…
— Есть ли у нас шансы выиграть?
— Никаких. Никто не в состоянии повлиять на решение третейского суда и отменить его невозможно. Государственные суды четырех стран его поддержали. Собственно говоря, уже не важно, кто за, кто против. Мы можем обжаловать и протестовать сколько угодно. Можем со своей стороны не исполнять это решение, то есть не платить. Но нас никто и спрашивать не будет. Истцы по кусочкам соберут все 51 млрд по разным странам.
— Что же нам делать?
— Срочно выводить свое имущество из-за рубежа. В авральном режиме сделать это сложно. Что не успеем вывести, то достанется истцам. Сейчас единственный возможный вариант — начинать переговоры с акционерами ЮКОСа об урегулировании спора. Можно договариваться с ними об отсрочке платежей. Но лишь в том случае, если обе стороны готовы пойти на такие переговоры.
Мы не знаем, что у нас есть в загашнике по вопросу претензий к этим странам. Может, какие-то неисполненные этими странами контракты, нарушения договоренностей или долги. Тогда их можно активизировать. Эти долги могут быть старые, даже с советских времен. Если есть, то их можно предъявить, чтобы приостановить реализацию решений третейского суда.
— Какие возможны последствия всей этой истории?
— Мы показываем всему миру, что не исполняем решения третейских судов. Это серьезный удар. Мы много лет боремся за улучшение инвестиционного климата, пытаемся завоевать доверие инвесторов и ставим эти процессы под серьезный удар. Во всем мире принято так: если подписался под конвенцией — значит, надо выполнять решение третейского суда.
Надо иметь в виду: последователей у ЮКОСа может оказаться много. Любая компания с иностранным капиталом, которая была обанкрочена в нашей стране, а их немало, имеет такие же шансы обратиться в третейский суд в Гааге под предлогом того, что они тоже являются участниками Энергетической хартии. И они получат аналогичное решение и будут претендовать на наше имущество. Может воспользоваться этим Украина: у нее есть вопросы, связанные с имуществом в Крыму. Там ведь не только пляжи, но есть еще и месторождения нефти и газа, которые получила Россия.
Либо нам надо выходить из Европейской конвенции о торговом арбитраже. Но тогда мы ставим крест на экономических отношениях со всем миром, с нами дела вести никто не будет. Мы можем выкопать ров по границе, поставить великую русскую стену и обнести колючей проволокой. Никого не пускать и не выпускать. Только нужно ли нам это?
Меня в подобных интервью добивает это "мы" и "наши".
— Кто защищал наши интересы в этом суде?
Чьи "наши" то? Может наши - это именно ЮКОС.
Я вот хочу долларов купить, еле удержался от того, чтобы не сделать это в субботу по 68.22...
Вы не следили за тенденциями курса доллара к рублю в период по 25 число любого месяца?
Глянул топ по кроилову, чуть не стошнило
Капитализм – эксплуатация капиталом наёмных рабочих
Алексей Кравцов, председатель Арбитражного третейского суда в Москве, президент Союза третейских судов:
— Алексей Владимирович, объясните, что происходит? Почему начались аресты нашего имущества?
— Почти год назад, 28 июля 2014 года, было объявлено решение третейского суда в Гааге по иску ЮКОСа. Россия должна была заплатить 50,02 млрд долларов (с учетом процентов сумма уже выросла почти до 51 млрд). У истцов было два пути: либо потребовать деньги у России, либо искать российское имущество в других странах и просить о его аресте. Они прошли оба. В минувшем ноябре обращались к российскому правительству, но получили отказ. Мы заявили, что не будем исполнять решение третейского суда в Гааге. Тогда в мае представители ЮКОСа, имея на руках третейское судебное решение, обратились в государственные суды Франции и Бельгии и получили исполнительные листы для взыскания суммы через арест нашего имущества. Иначе говоря, Россия не исполняет решение Гаагского суда, но его исполняют Франция и Бельгия, вскоре к ним присоединятся США, Великобритания и ряд других стран.
— А мы обязаны исполнять это решение?
— Есть Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 года, подписанная практически всеми странами, участвующими в мировой торговле, в том числе и СССР. Конвенция предусматривает, что экономические споры могут рассматриваться не только в государственных, но и в третейских судах. Ранее, в 1958-м, в Нью-Йорке была принята Конвенция о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, и наша страна ее тоже подписала. В данном случае мы являемся ответчиками по иску ЮКОСа, и решение третейского суда уже исполняется.
— Президент Владимир Путин обосновал наш отказ от исполнения этого решения тем, что Россия не ратифицировала Европейскую энергетическую хартию. Какая связь между хартией и решением суда?
— Президент совершенно правильно сказал, что хартия не ратифицирована Госдумой, хотя и была подписана Россией. А в юридическом мире есть понятие «конклюдентные действия». Это действия, которые подтверждают наличие обязательств, то есть даже если какой-либо международный договор не подписан, но страна его выполняет, значит, она его признает. В хартии есть раздел IV «Разрешение споров». В соответствии с этим разделом иск ЮКОСа и был подан в третейский суд в Гааге. Мы прошли всю предусмотренную хартией процедуру предварительных разбирательств, включая выбор арбитра и юридических фирм, которые защищали наши интересы. И когда мы теперь заявляем, что решение исполнять не будем, это выглядит странно. Ведь до сих пор мы обязательства по хартии исполняли…
— Кто защищал наши интересы в этом суде?
— Были наняты две международные юридические компании — Cleary Gottlieb Steen and Hamilton LLP и Baker Botts.
— И они вот так бездарно проиграли процесс?
— Некоторые эксперты ставят им в заслугу снижение суммы иска со 114 млрд до 50 млрд долларов. Но я считаю, что это все равно, что поставить лисицу сторожить курятник. Любой грамотный юрист сразу сказал бы: дело проигрышное. Сейчас опять Минфин и Минюст нанимают «лучших международных юристов» за большие деньги, чтобы попытаться исправить ситуацию…
— Какое имущество России сейчас находится под угрозой ареста?
— Пока об этом не объявлено. Можно с уверенностью сказать, что не будет арестовано дипломатическое имущество — здания посольств и консульств, помещения, компьютеры, библиотеки, автомобили и прочее. Все остальное под угрозой. Это могут быть коммерческие представительства, торгово-промышленные палаты. Но наиболее привлекательны для истцов акции и деньги, которые хранятся в зарубежных депозитариях и банках.
— Их там много?
— Много. И это существенные деньги. Например, Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. О том, что эти средства надо хранить в России, говорилось уже много раз. В частности, когда начались разногласия с Соединенными Штатами. Пусть бы деньги работали на нашу экономику, а не на американскую. Но вопрос просто замяли. С экономической точки зрения за рубежом хранить выгоднее — там выше банковский процент. Погнались за «длинным рублем» и теперь попали в нехорошую ситуацию. Наши деньги могут просто забрать по этому иску.
— Что еще может быть арестовано?
— Нефть и газ, которые мы поставляем в Европу, тоже наше имущество. Судебные исполнители просто перекроют краны и заберут его. И этот ход истцов для нас опасен тем, что в случае изъятия углеводородов, нам предъявят иск покупатели, у которых возникнут претензии на взыскание своих убытков.
— Сейчас в руководстве страны говорят о подготовке «зеркального ответа». В чем он может состоять? Что у нас можно арестовать из зарубежного имущества?
— Я не очень понимаю, что это значит. Если мы говорим, что решение третейского суда было незаконным, то «зеркальный ответ» тоже будет незаконным. Я не верю, что наши власти намеренно пойдут на такое решение. Скорее всего могут быть запущены механизмы каких-то старых дел, которые по политическим или дипломатическим мотивам были надолго приостановлены. Наверняка есть какие-то вялотекущие споры, которые можно реанимировать. Это могут быть уголовные или шпионские дела. Но они будут не зеркальными, а просто ответными. Других вариантов я не вижу…
— А суд в Гааге был политизирован?
— Нет. Третейские суды — это коммерческие организации, они не принадлежат никакому государству, поэтому и ценятся своей независимостью. Политика вмешивается на следующих этапах исполнения судебных решений…
— Есть ли у нас шансы выиграть?
— Никаких. Никто не в состоянии повлиять на решение третейского суда и отменить его невозможно. Государственные суды четырех стран его поддержали. Собственно говоря, уже не важно, кто за, кто против. Мы можем обжаловать и протестовать сколько угодно. Можем со своей стороны не исполнять это решение, то есть не платить. Но нас никто и спрашивать не будет. Истцы по кусочкам соберут все 51 млрд по разным странам.
— Что же нам делать?
— Срочно выводить свое имущество из-за рубежа. В авральном режиме сделать это сложно. Что не успеем вывести, то достанется истцам. Сейчас единственный возможный вариант — начинать переговоры с акционерами ЮКОСа об урегулировании спора. Можно договариваться с ними об отсрочке платежей. Но лишь в том случае, если обе стороны готовы пойти на такие переговоры.
Мы не знаем, что у нас есть в загашнике по вопросу претензий к этим странам. Может, какие-то неисполненные этими странами контракты, нарушения договоренностей или долги. Тогда их можно активизировать. Эти долги могут быть старые, даже с советских времен. Если есть, то их можно предъявить, чтобы приостановить реализацию решений третейского суда.
— Какие возможны последствия всей этой истории?
— Мы показываем всему миру, что не исполняем решения третейских судов. Это серьезный удар. Мы много лет боремся за улучшение инвестиционного климата, пытаемся завоевать доверие инвесторов и ставим эти процессы под серьезный удар. Во всем мире принято так: если подписался под конвенцией — значит, надо выполнять решение третейского суда.
Надо иметь в виду: последователей у ЮКОСа может оказаться много. Любая компания с иностранным капиталом, которая была обанкрочена в нашей стране, а их немало, имеет такие же шансы обратиться в третейский суд в Гааге под предлогом того, что они тоже являются участниками Энергетической хартии. И они получат аналогичное решение и будут претендовать на наше имущество. Может воспользоваться этим Украина: у нее есть вопросы, связанные с имуществом в Крыму. Там ведь не только пляжи, но есть еще и месторождения нефти и газа, которые получила Россия.
Либо нам надо выходить из Европейской конвенции о торговом арбитраже. Но тогда мы ставим крест на экономических отношениях со всем миром, с нами дела вести никто не будет. Мы можем выкопать ров по границе, поставить великую русскую стену и обнести колючей проволокой. Никого не пускать и не выпускать. Только нужно ли нам это?
Че сказать - переиграл.
Euro forever !
У дна рост пока маленький. (с) Concrete
В целом, конечно неприятно иметь дело с банком без твёрдой позиции. Да ещё виртуальным.(с) Розмарин12
Сообщение от Гидразин
Спасибо! Никогда туда не ходила, теперь буду поглядывать))
Цитировать
Ваши права в разделе
Закладки